Удивленным этим внезапным маневром матросам было приказано снова подниматься наверх и распустить не только недавно убранные марсели, но еще дополнительно и брамсели. И едва матросы бросились выполнять приказ, как большой черный корабль, оказавшийся теперь слева за кормой, тоже изменил курс и начал преследование, рассеяв тем самым возможные сомнения относительно своих намерений.

Всем на борту «Кентавра» стало ясно, что они уходят от врага. Эта весть быстро распространилась по всему кораблю. Встревоженные матросы беспорядочно сбегали с бака и собирались на шкафуте, вокруг люка, чтобы поговорить.

Брансом, сойдя на квартердек, куда за ним последовал и де Берни, долго смотрел в подзорную трубу. Когда он, наконец, опустил ее, лицо его побледнело от ужаса.

- Вы были правы, - признал он. - Он скоро догонит нас, несмотря на то, что с поднятыми марселями мы пойдем быстрее. Пока это порождение сатаны сидит у нас на хвосте, мы не достигнем Доминики. Что же делать, месье? Может снова сделать поворот?

Полностью сознавая, что если бы он сразу же послушался совета де Берни, то оказался бы в лучшем положении, капитан снова обратился к опыту боевого моряка.

Де Берни, прежде чем ответить, задумался, и тяжелая складка пересекла его лоб. Брансом понимал, что француз делает подсчеты в уме, и это предположение полностью подтвердилось.

- Слишком поздно, - сказал наконец он. - Посчитайте, сколько времени вы потеряете, и прикиньте расстояние, которое потребуется, чтобы повернуть лишь на один-два румба и выйти на траверс вашего курса. Нет, капитан. Теперь вы привязаны к этому курсу, а это означает, что вам придется не только бежать, но и сражаться.

- Клянусь небом! Как можно сражаться с таким кораблем?

- Мне доводилось видеть, как добывали победу и при большем неравенстве сил.

Видя непоколебимое спокойствие француза, Брансом приободрился.

- Когда человек приперт к стене, - сказал он, - у него нет иного выхода. Он должен драться, невзирая на неравенство сил. Вы это имеете в виду, месье?

Де Берни оживился, тон его стал властным.

- Сколько у вас человек?

- Двадцать шесть в общей сложности, включая старшину и боцмана. А у Лича триста, если не больше.

- Значит нельзя позволить ему взять нас на абордаж. Доверьте мне ваши пушки, и я покажу вам, как должна сражаться главная палуба, если вы дадите мне возможность вести огонь.

Уныние капитана почти рассеялось.

- Похоже, мне просто повезло, что вы оказались на борту.

- Надеюсь, что потом повезет и мне, - насмешливо ответил де Берни и подозвал Пьера, стоявшего внизу, у переборки, в ожидании приказаний хозяина.

Сбросив свой камзол, прекрасную рубашку с кружевными манжетами, шляпу, парик, туфли и чулки, он отдал их мулату, приказав сложить все в каюте. И теперь, голый до пояса, с загорелым мускулистым торсом и коротко остриженной головой, повязанной шейным платком, он готов был принять командование над батарейной палубой, которое столь охотно передал ему Брансом.

К этому времени команда уже знала обо всем происходящем. Поэтому уверенность, с которой матросы занимались своим делом и занимали места по сигналу боцмана, была, по меньшей мере, обнадеживающей.