Находясь внизу, де Берни услышал глухой стук и понял, что произошло. Однако, это его совершенно не встревожило. Подобное происшествие, по его мнению, должно было лишь означать конец промедлениям и колебаниям капитана Брансома. Он приказал канонирам приготовиться, а сам, выхватив у одного из них фитиль, склонился к одной из пяти пушек левого борта в ожидании поворота «Кентавра».
Снова послышался орудийный гул, и судно содрогнулось от тяжелого удара в кормовую часть. «Кентавр» резко отклонился от курса, и де Берни отлетел к переборке.
Однако, он быстро пришел в себя, и на мгновение ему показалось, что его надежды осуществляются. Корабль ложился в дрейф. Он чувствовал, что судно поворачивало, видел убегавшую внизу воду. Но напрасно он ждал появления преследователя, одно только море было перед ним. И тогда, наконец, де Берни понял жестокую истину; ложась в дрейф, Брансом положил руль вправо. Проклиная его за глупость, он поспешил к кают-компанию, чтобы убедиться в своих подозрениях. Здесь ему открылось ужасное объяснение случившемуся. То ядро, попадание которого он почувствовал, по нелепой случайности разнесло в щепы румпель «Кентавра», выведя из строя рулевое управление. Словно не удовлетворившись поврежденными вантами, злой рок оставил судно без руля, и теперь оно направлялось туда, куда гнал его ветер.
Через кормовые окна де Берни увидел, как «Черный Лебедь» быстро приближался с наветренной стороны, готовясь к абордажу, и уменьшил парусность.
Брансом слишком долго выжидал, чтобы сделать единственное, что оставалось сделать. Один удачный выстрел мощной пиратской пушки сделал его беспомощным.
Канонир из кают-компании, крепкий светловолосый парень, повернул испуганное лицо к де Берни, подошедшему осмотреть повреждения.
- Мы разбиты, сэр. Теперь они, конечно, нас захватят.
На мгновение де Берни наклонился, разглядывая высокий корабль, бывший менее чем в 50 ярдах за кормой. Его худощавое смуглое лицо стало жестоким, а черные глаза - неподвижными и бесстрастными. Встав на колено рядом с медной пушкой, он стал ее наводить. Спокойный и неторопливый, он сделал это тщательно, понимая, что этот очень слабый шанс был единственным, которым еще располагал «Кентавр». На таком коротком расстоянии могло оказаться, что и маленькая медная пушчонка, прежде вызывающая у него презрение, станет эффективной.
Поднявшись, он взял из рук канонира тлеющий фитиль, раздул его, приложил к пушке и отскочил в сторону, избегая отдачи. Но как раз в момент выстрела «Кентавр», повинуясь порыву ветра, повернул корму на румб или два в подветренную сторону. «Кентавр» сделал в пустоту свой первый и последний выстрел.
Де Берни взглянул на канонира, сидевшего на корточках, и с горечью рассмеялся.
- Все, приятель. Все кончено. Сейчас забросят абордажные крючки, а затем... - Он пожал плечами и выбросил в окно бесполезный фитиль.
Побледневший парень выругался сквозь зубы. В его бессвязных словах проскользнуло пожелание Тому Личу сгореть в аду.
- Похоже, сначала это предстоит нам, - вздохнул де Берни и на мгновение вышел из себя. - Ах! Клянусь кровью господней! И всего-то надо было только поставить на полуют боевого моряка вместо этого глупого торговца. Мне следовало остаться там и заставить его управлять судном, как положено. А обслуживать эти пушки мог любой дурак. Но что толку говорить об этом теперь?