Думать так думать. Пока думается. Вот так: хорошо и ясно. До конца думать!

Мужикам-то ведь он ничегоне дал. Вот разве что по куску земли, которую не сегодня, так завтра выдернут у них из-под ног решением сената! И как были они нищими – так нищими и остались.

Зато он имел власть. Много власти…

На горизонте – там, где пропал в потемках Уренск, – еще догорали звезды фейерверка. Кто-то пировал в уренской берлоге, хвастал, рассуждал, прикидывал. И, наверное, Конкордия Ивановна спешит сейчас по темным улицам – заплетает паутину.

– Черт с вами, – сказал Мышецкий. – Живите без меня, господа…

Первая остановка от Уренска, и он узнал ее; шелестят голые прутья акаций, тот же самый «холерный» мужик продает колбасу, стоя на перроне.

– А ты, брат, все здесь?

– Я-то? А што мне…

Поезд плавно тронулся. Мышецкий захлопнул окно.

И замелькала перед ним Россия – как бесконечное Свищево поле.

Пни, кресты, пески, буераки, церквушки.

Доколе же?..

Ленинград, 1959—1962