По счастью, я в большинстве случаев способен не обращать внимания на предвестников, а оттого не кажусь окружающим сумасшедшим, которым, кстати говоря, и так не являюсь. Но вот некоторые мои собратья по эксперименту… Помню, что с ними было, когда они пришли. Кто-то хихикал, кто-то плакал. Те, кто смог увидеть тень, кричали от ужаса. Впрочем, не очень долго.

Один парень говорил о прекрасном пении ангелов. Я упустил тот момент, когда ангелы превратились в демонов, а чертов бедняга не нашел ничего лучше, чем вышибить себе мозги из собственного пистолета. Примерно так же поступили еще двадцать процентов добровольцев из нашего маленького армейского цирка уродцев.

Копперы напряженно молчали, и я тоже не лез в разговоры. Спаниель тяжело дышал, порывался вскочить на каждой кочке, молодой полицейский – Оутс – успокаивающе гладил своего подопечного по холке. Дорога казалась бесконечно долгой, хотя на самом деле мы ехали не больше пятнадцати минут. Все в фургоне вздохнули с облегчением, когда полицейская коляска остановилась.

Билли сам открыл дверцу, выпуская нас. Здесь пахло рекой и мусором, не слишком приятное сочетание, но воздух был куда свежее, чем в душегубке.

– Не завидую я нынешним констеблям, – сказал я, покачав головой. – За такие поездки им требуется прибавка к жалованью.

– Ваши бы мысли да в голову капитана, сэр, – пробормотал Лоулер, самый здоровый из троицы, надевая на голову покатый полицейский шлем и затягивая ремешок под щетинистым подбородком.

Двое других кисло усмехнулись, а Билли буркнул:

– Грейвплейс не то место, где можно стать миллионером, ребята. Вон Итан понял это чуть раньше нас, поэтому свалил на вольные хлеба.

– Но богатства мне это точно не принесло, – сказал я, оглядывая район.

Мы были совсем недалеко от Прошлой Мили – старых речных пристаней, заброшенной обувной фабрики и складских помещений бесконечных прядильных трестов. Дурное место. Особенно ночью. Обычно пустое и всегда неприветливое к чужакам. Личности здесь порой встречаются опасные для любого мало-мальски хорошего человека.

– Оутс, где ты оставил напарника? – спросил Билли.

– Вон за тем складом, сэр. – Чернявый парень указал куда-то в сторону построек и, понимая, что его жест ни о чем никому не говорит, пояснил: – Две минуты отсюда. Там все перекопано, так что только пешком. Коляска не проберется.

– Жди здесь, – велел инспектор усатому водителю в круглых мотоочках и толстых перчатках.

Трое копперов зажгли карманные фонари, спаниель натянул поводок, торопясь вперед. Наши тени крались за нами, то появляясь в свете лучей, то вновь отступая. Я уверен, что теней было больше ровно на одну, но не особо приглядывался к этому обстоятельству. Есть случаи, когда мне не хочется, чтобы я был прав.

Спешить мне было ни к чему, так что я шел последним, сунув руки в карманы, и полицейский, единственный имени которого я не знал, несколько раз обернулся. Кажется, его раздражало, что ему дышат в затылок.

По переброшенной доске мы прошли над ямой, заполненной дождевой водой, свернули за угол, и люди передо мной остановились, а собака чуть с ума не сошла.