– А как же Нотти? – спросил Обжора. – Сейчас даже словом не перемолвишься?

Эрик вздохнул. Взглянул на взмывшего ввысь ало-золотого дракона.

– Ну… ничего же ещё не окончено, верно? Вернусь, поговорю… Ты вроде как ходишь туда-сюда? А почему мне нельзя?

– Да можно, – сказал Обжора. – Я вообще тебе скажу, сынок. Глупость я сделал, что всё на себя взял: и строить, и рушить. У Драконов с Единорогами, может, и не всегда удачно выходит, но зато им всяко веселее.

Он помолчал, а потом добавил строго:

– Так ты уверен? Не шутишь?

– Не шучу, папа, – ответил Эрик.

Обжора повернулся. Полез в карман своего комбинезона и достал здоровенный разводной ключ – с метр длиной, не меньше. Торжественно протянул Эрику.

– Держи.

– Что это?

– Как что? Ключ!

– Просто разводной ключ?

Обжора возмущённо покачал головой:

– Ключ – это символ! Я тебе и скрипичный мог подарить! И ключ от интернет-банка! Но этот, поверь, куда универсальнее! Это – ключ от Мира Прирождённых. Скипетр и держава, венец и трон. Всё вместе. Берёшь его – принимаешь пост.

Эрик постоял, глядя на толстого широкоплечего дядьку, смотрящего на него с ожиданием. Потом протянул руку, взял ключ и сказал:

– Беру.

Ключ казался холодным, как лёд, и раскалённым, как уголь из топки. Гибким и струящимся, как вода, невесомым, как порыв ветра. И одновременно – живым.

На миг Эрику показалось, что силуэт Обжоры заколыхался, изменяясь. Что вместо несуразного кряжистого человека стоит перед ним подросток не старше его самого… статный мужчина с короткой бородкой… женщина с добрыми глазами…

А потом исчез и Обжора, и мир вокруг.

Эрик исчез. Сева ощутил это сразу, словно кто-то в плечо толкнул. Нет, он не пропал, не сгинул навсегда… просто сейчас ему лучше побыть одному, там, где он должен быть. А сам Сева смотрел на сестру.

На сестру-Дракона. На блистающую в небе алую и золотую чешую. На раскинутые над миром крылья.

– У тебя всегда было хорошо с Огнём и Воздухом, сестрёнка, – сказал он.

Почтенный Фалар Благонравный приплясывал рядом, совсем несолидно для пожилого гнома. И кричал:

– Сбылось пророчество! Сбылось! Когда женщина взойдёт на трон Дракона, Срединный Мир изменится! Уйдёт эпоха зла и недоверия, придёт эпоха добра и понимания!

Всеволод подумал, что это вряд ли. И пророчества лукавы, и женщины бывают жестоки, и люди всегда найдут повод не верить друг другу. Но ему хотелось надеяться, что гном прав.

– Сева, – внезапно сказал отец. – Прости, но так выходит…

– Я всегда думал, что у неё получится стать настоящим Драконом, – ответил Сева. – Ты же не против, папа?

Виктор встревоженно посмотрел на него. Потом спросил:

– А как же ты, сын?

Спросил с напряжением. Сева знал, что отец всегда видел его наследником и продолжателем рода. Хотя, может быть, больше любил строптивую Нотти, чем послушного сына, проводящего все дни в тренировках.

– Я – это я, – сказал Сева. – Ты же не перестанешь меня любить, если мой выбор тебе не понравится?

– Это твой выбор, – попытался уклониться от ответа отец.

Мама строго на него взглянула и прошептала:

– А ну, не дави на ребёнка!

– Не перестану любить! – сказал отец. – Давай уж…