Это было самое лучшее время, когда Варвара чувствовала себя здесь полновластной хозяйкой. Еще не началось телефонное сумасшествие, еще никого не было в приемной, шеф еще ни разу не закричал на нее фальцетом «Уйдите, уйдите отсюда!..», Илария еще ни разу ее не оскорбила, еще никто не выскочил из кабинета начальства с покрасневшим гневным лицом, никто не просидел полдня на белом кожаном диване, ожидая, когда его примут, и вымещая на Варваре раздражение.

Она потрогала лист альпийской фиалки и задумчиво побрызгала на него из ярко-оранжевого баллона. В баллоне была какая-то отрава, которую фиалка обожала и от которой на редкость хорошо росла.

Что сказать шефу, когда он спросит про «поручение»? От этой мысли Варвара так и не смогла заснуть, только все придумывала ответы. Танька возилась и вздыхала рядом, ей неудобно было на половинке дивана. Диван был тесный и старенький, он скрипел и охал, как только Варвара делала малейшее движение, поэтому она старалась не делать вообще никаких движений, лежала, затаившись, и все думала и думала.

Возможны два варианта.

Первый — адрес на конверте был ошибочный. Или не Московская, или не двадцать. Адрес диктовала Илария, значит, вполне могла ошибиться. Илария вечно путала телефоны, адреса и имена-отчества.

Второй — адрес не был ошибочным. Шеф назвал первый пришедший на ум адрес. Или вспомнил более или менее правдоподобный, если раньше он бывал в Карловых Варах. Вспомнил, но промахнулся с домом. Такого дома на улице Московской не было и нет.

Какой из вариантов предпочесть?

Если конверт фальшивый, зачем вся затея с ее командировкой — да еще такой срочной, что из личного дела пришлось вытаскивать фотографию на визу?! Зачем было отправлять ее так далеко, платить за нее, покупать ей билет первого класса и заказывать четырехзвездочный отель?!

Если конверт подлинный, кто мог его украсть? Почему его не взяли сразу, когда приходили в первый раз? И если он подлинный и важный, почему не существует адреса, по которому его нужно было передать?!

Как ей вести себя, чтобы шеф не уволил ее сию же минуту, как только узнает о пропаже конверта?

Или он уже знает о ней?

На кухне — черное на черном, белое на белом, стиль «Домино» — Варвара задумчиво налила в чайник воды из канистры и вытащила большую белую кружку.

Когда они с Людкой нашли мертвого Петра Борисовича и Людка немедленно стала валиться в обморок и хватать себя за горло, Варвара услала ее искать шефа. Где она его нашла? У юристов? Он сказал Варваре, что пойдет к юристам. Варвара была изумлена — он никогда не сообщал ей, куда именно уходит. Зачем он сообщил ей в тот раз?

В приемной стукнула дверь, и сердце у Варвары моментально превратилось в кусок сухого льда, который съехал в желудок и застыл там прямо посередине.

Ну все. Она пропала.

— Приве-ет! — позвали из приемной. — Варвара, ты на месте?

У-уф. Нет, еще не совсем пропала.

— На месте, — отозвалась она с таким ликованием, что Игнат Бражников слегка изумился, — я только что пришла.

Она выглянула из кухни, и он изумился еще больше.

— Что-то с тобой не то, — сказал он, рассматривая ее, — как-то… Похудела, что ли?