— Аккуратнее! — еще раз шепотом предупреждает капитан. Быстро крадемся за уцелевшим. Его путь от мечен большими кляксами крови на земле. — Он за этим взгорком! Я — справа, ты — здесь. Если рванет на тебя, не упусти.

Коротко кивнув, я опираюсь коленом о землю, приклад автомата в плечо. Предохранитель беззвучно опускаю на два щелчка вниз. Ствол на уровне глаз. Кравченко, пригнувшись, стремительно движется по распадку, огибая бугор, скрывается за ним. Тут же следует выстрел, второй, третий.

— Все в порядке! — слышен его крик.

Я продолжаю быть в готовности, ствол автомата опускаю к земле, палец лежит на спусковом крючке. С тревогой смотрю по сторонам. Скорее бы собрать трофеи и унести отсюда ноги! Прошло пять минут, сверху через холм ко мне быстрым шагом приближается капитан, через грудь у него перекинут ремень трофейного автомата.

— Уходим! Живой был, ждал нас, — на ходу делится со мной командир.

Быстро по распадку возвращаемся назад. Справа нас нагоняют наши товарищи. Они уже собрали у дальних побитых «духов» стволы. Поднимаемся наверх в окопы. Кравченко из ранца достает трофейные документы, фотографии, с интересом их рассматривает. Протягивает пачку мне. На цветных снимках бандиты с оружием в руках позируют на фоне построек в «зеленке». Странно, на войну с собой берут фото?

Пять часов вечера. Охранение уничтожено, — «караван» не пойдет. Оставаться искушать судьбу не будем, ждем эвакуацию. Капитан получает информацию, что вертолеты идут за нами. Мины теперь как чемодан без ручки — выбросить жалко и нести неудобно. Я спрашиваю разрешения на то, чтобы поднять их.

— Давай, работай, — следует команда.

Еще раз нацеливаю антенну 392-й радиостанции, беру в руки металлический прямоугольник командно-передающего прибора, утапливаю кнопку. Секунда паузы, и… грохот взрыва МОН-90, за ним двойной хлопок сработавших выпрыгивающих заградительных мин. Выглядываю за бруствер, вижу светлое облако пыли над местом установки. Ветер сносит его в сторону и развеивает над степью.

Скоро стемнеет. Мы отошли от скалы на километр в степь, между вершинами небольших холмов подобрали ровные площадки, где может приземлиться пара. Слышен подбирающийся чарующий рокот двигателей, теперь и свистящий звук вращающихся лопастей приближающихся вертолетов. «Двадцатьчетверки», ревя, проносятся над нами в сторону Манджикалая, сверху берут кишлак под контроль. Транспортные борта, слегка покачиваясь, касаются колесами земли. Быстро бросаемся внутрь. Поднимая тучи песка и мелких камней, вертолет взлетает. Капитан Кравченко вновь «со щитом» — победителем возвращается в батальон.

1986 год. Начало весны. Юго-восток Афганистана. Зона ответственности 173-го отдельного отряда специального назначения — провинция Забуль.

Группа 2-й роты во время боевого выхода в уезде Шахри-Сафа, выдвинувшись к месту организации «засады», обнаружила сторожевую заставу неприятеля: окопы в полный профиль, блиндажи, щели. Продолжая досмотр, на дне ущелья, находящегося внутри изогнутого подковой хребта, разведчики увидели хозяйственную постройку. Возле нее тлел костер, рядом лежали охапки дров, за ветку раскидистого деревца была подвешена освежеванная туша барана. Внутри строения лежали съестные припасы, рассчитанные на несколько десятков человек. Все говорило о том, что хозяева оставили это место в спешке. При этом спецназовцы заняли район скрытно и были уверены, что их появление не являлось причиной исчезновения мятежников. Это было несомненной удачей. Обнаружь «душманы» группу на марше, последствия для разведчиков стали бы непоправимыми. Преимущество позиции боевиков было неоспоримым.