Нас пригласили, и повели наверх через лестницу слева от машины. В воздухе пахло выхлопными газами, а еще почему-то яичницей. Почему яичницей — я понял, когда мы прошли через большую светлую кухню — там стоял высокий мужчина лет тридцати и очень аккуратно, примериваясь, разбивал яйца в скворчащее на сковороде масло.

— Пообедать не хотите? — нарочито-приветливо осведомился Симонов, появившийся будто ниоткуда, и тут же махнул рукой — Забыл! Вы же из кафе, и скорее всего там просто так не сидели. Пойдемте за мной, поговорим.

Мы прошли следом и оказались в помещении, явно служившем чем-то вроде гостиной — большая комната с телевизором, несколькими стульями и двумя мягкими креслами — в комплект к серому кожаному дивану. Больше тут ничего не было, и вообще казалось, что мебель здесь находится временно, что пара-тройка дней, и все отсюда вывезут в неизвестном направлении. Возможно, что так дело и обстояло.

— Это конспиративная квартира — усмехнулся Симонов — Специально сняли для того, чтобы когда наступит час «X» было куда вас поместить. Почему-то я так и думал, что ваши игрища ничем хорошим тут не закончатся. Просто надо было выждать время — и вы сами прибежите за помощью. Так оно все и вышло. Вы здесь. Итак, что вы хотите от нас? Небось жаждете отправиться на родину? Припасть так сказать к родным березкам?

— Мне не нравится ваш тон — ощетинился я.

— Да мало ли что вам не нравится… — безмятежно улыбнулся Симонов — Когда задницу начало прижаривать, тут же к нам прибежали! А когда все было хорошо — купались в роскоши и нас нахрен посылали? И родина не нужна была? Вам не кажется, что это чисто мещанский подход? Родина нам должна, а мы родине — нет? Не надо делать такое лицо, не надо… вы просили помощи — вам ее окажут. Родина не забывает своих сыновей, даже таких как вы… блудных. Только я бы вот лично захлопнул перед вами дверь и предложил бы идти туда, где вас приветили, где вам дали гражданство, где вы заработали ваши сумасшедшие деньги!

— Вам что, завидно? — вдруг звонким, вибрирующим от ярости голосом выкрикнула Ольга — Михаил Семенович ни у кого ничего не украл! Он все заработал своей головой и своими кулаками! Он дрался за свои деньги! Он писал книги! А вы только и умеете, что вставлять палки в колеса!

— Кто это вы?! — нахмурился Симонов — Кто — вы? Радуйтесь, милочка, что вас вообще выпустили из Союза и не посадили вашего папашу за спекуляцию! За незаконный сбыт драгоценных металлов! А могли! И здесь вы только потому, что вам позволили покинуть страну, которая сделала для вас все, что могла! А вы ее предали! Променяли на… это! (он неопределенно обвел руками пространство вокруг себя) Вы предатели родины! И в свое время таких как вы ставили к стенке!

— Пойдем отсюда, Оля — я с каменным лицом развернулся к двери и сделал шаг вперед. И тут же в проеме вырос плечистый молодой мужчина — тот, что только что жарил яичницу на электрической плите. Я абсолютно непроизвольно сходу пробил ему в печень, мужчина охнул и молча завалился на бок, сползая по дверному косяку. Я взял Ольгу за руку, и мы пошли по коридору. Ольга сопела позади меня, а впереди появлялись новые и новые фигуры — плечистые, крепкие ребята, общим числом человек пять, не меньше.