Джоан их раскусила, они это поняли, однако упорно продолжали играть назначенные им роли.

– Наш Дом – твой Дом. – Женщина тоже перешла на английский. – И ты это знаешь.

Джоан сползла с постели, встала на ноги, невзирая на мощные толчки пульса в черепе, подошла к шкафу и открыла его. Внутри на длинной деревянной перекладине болтались пустые вешалки. Джоан закрыла дверцу и направилась в небольшой зал, который когда-то служил ее родителям спальней.

– Руфь… – позвала женщина.

– Меня зовут Джоан, – ледяным тоном ответила девушка.

Супруги смущенно переглянулись. Очевидно, им ничего не объяснили; они просто жили в тех комнатах, которые когда-то занимала семья Джоан.

Девушка вошла в спальню, отметив про себя, что кровать придвинута к восточной стене, а не стоит посередине, как прежде. Новые жильцы не держали цветов, а мама всегда ставила на комод вазу со свежесрезанным букетом. Спальня теперь выглядела уныло и безыскусно. Единственным украшением служил портрет Отца над кроватью.

Джоан пересекла комнату, собираясь открыть шифоньер.

– Не надо! – воскликнул мужчина.

Джоан поспешно повернула ручку и распахнула дверцу. Внутри было темно, и на первый взгляд казалось, что шифоньер пуст. Потом Джоан разглядела деревянный ящик на полу, он был наполнен черноземом, из которого росли белесые грибы разных форм и размеров.

Джоан нахмурилась. Это еще что такое?

– Не говори Отцу, – взмолилась женщина. В ее голосе звучал страх.

Что бы это ни было, Джоан мгновенно поняла, что теперь она хозяйка положения.

– Что это? Чем вы тут занимаетесь? – требовательно спросила она.

– Они дают облегчение, – промямлил мужчина.

Джоан поняла – галлюциногенные грибы. Возможно, те самые, которыми ее одурманили.

– Почва – моя. Я сам ее подготовил. Грибы выросли сами по себе. Я ничего не похищал. Чужого я никогда не возьму. Они не с плантации Отца.

– Мы растим их для себя, – добавила женщина.

Джоан смягчилась. Как она сама, как ее родители, эти люди тяготились жизнью в Доме, хотели вырваться на свободу, но не могли сделать этого физически. Потому и растили тайком грибы – чтобы притупить боль, уйти от реальности единственным доступным им способом.

– Я вас не выдам, – пообещала Джоан. – Но вы должны перестать притворяться и рассказать мне правду.

– Мы не можем тебя отпустить. – Женщина заплакала. – Отец накажет нас, если мы это сделаем.

Мышцы Джоан невольно сжались при упоминании наказания. Она вспомнила крики, которые слышала в ночь побега.

– Как вас зовут? – мягко спросила она.

Мужчина тяжело вздохнул:

– Меня – Марк. Жену – Ревекка.

– Мое имя – Джоан. Раньше звали Руфь, теперь – Джоан.

– Джоан, – повторил Марк и уважительно кивнул. Ревекка все еще всхлипывала.

– Давно вы живете в Доме?

– Меня привезли сюда ребенком, родители раньше были Чужаками. Ревекка здесь родилась.

– Я тебя не помню. Ты знал моих родителей?

– Я иногда работал с твоим отцом на Ферме.

Ревекка вытерла слезы и сделала глубокий вдох.

– Мама твоя иногда помогала на Кухне, но мы не были близки.

– Но вы знали, что нам удалось бежать?

Оба закивали.

– А сами не хотите отсюда выбраться?