Их родители – мои бабушка с дедушкой, ныне живущие в Спокане, – вычеркнули обеих дочерей из жизни, из своих завещаний и никогда не пытались разыскать.

Мама делает вид, что ей уже не больно, только разве это может быть правдой? Порой родные меня бесят, но без них я жить не смогу. Неужели родители Себастьяна впрямь выгонят его из дома? Неужели отрекутся от него?

Боже, все куда серьезнее, чем я ожидал. Думал – так, прикол, мимолетное увлечение, а теперь влип по самое некуда. И мама права: бегать за Себастьяном – затея дурацкая. Может, и к лучшему, что из-за поездки в Нью-Йорк он пропустит наш семинар.

На выходные я уезжаю к Эмили и Шивани и, как ни странно, ни разу не порываюсь написать Себастьяну. Мама наверняка сообщила Эмили последние новости, потому что пару раз тетя заводит разговор о моих «делах сердечных», но я отмалчиваюсь. Если маму эта тема волнует сильно, то тетю чуть ли не до дрожи.

Эмили и Шивани ведут меня на заумный артхаусный фильм про женщину, которая разводит коз, и посередине кино я засыпаю. За ужином они отказываются налить мне вина, и я громко вопрошаю, на хрена тогда нужны две тетушки-отщепенки. В воскресенье я четыре часа подряд играю в пинбол с Эмили в гараже, съедаю семь порций нутового карри по рецепту Шивани и еду домой, балдея от своей семьи.

Небольшая смена обстановки здорово проветривает голову.

Но уже на следующей неделе Себастьян заходит в класс в темно-серой рубашке-хенли с расстегнутой верхней пуговицей и закатанными до локтей рукавами. Моему взору открыта обширная панорама гладкой кожи, мышц, вен, красивых кистей – как мне справиться с этим?

Да еще он чуть ли не с удовольствием подходит ко мне посмотреть первые страницы романа. Он даже смеется над упоминанием постера с котенком и, едва скрывая любопытство, осведомляется, не автобиография ли это.

Будто сам не догадался!

«А я в твоем романе есть?» – читается в его глазах.

«Зависит от тебя», – думаю я.

Очевидно, смена обстановки помогла мне ненадолго.

Познакомившись с Мэнни, я ненадолго запал на него – успел даже представить, каково будет остаться с ним наедине, – но интерес быстро угас, внимание переключилось на кого-то другого. Целовать парней приятно. Целовать девушек приятно. Но почему-то кажется, что от поцелуев Себастьяна я вспыхну, как сухое сено от горящей спички.

В последнее время наше с Осенью общение – это школа и фотки еды у нее в снэпчате. Однажды вечером она приезжает ко мне в районе ужина. Мама даже не пытается скрыть бурную радость и приглашает дорогую гостью с нами поужинать. Потом мы поднимается ко мне в комнату – все как в старые добрые времена.

Я лежу на кровати и из дневной порции заметок на стикерах пытаюсь скомпоновать что-то годное для следующей главы романа. Осень разбирает мне гардероб и выдает экспресс-сводку школьных сплетен.

Я в курсе, что на прошлой неделе во время учительского баскетбольного матча Макензи Гоубл сделала минет Девону Николсону прямо на трибунах?