Я все еще жду ответа, когда замечаю, как меняется лицо Ма’ну. Он хмурится, чуть сводит брови к переносице и кажется слегка растерянным, как будто ожидал услышать что угодно, но только не это. Но меня не взять еще одним банальным притворством. Этот лунник не может быть ни глубоким, ни понимающим, иначе не стал бы покупать меня и загонять в стойло, как дорогой автомобиль.

А потом он отпускает меня, и каждое его движение сочится брезгливостью.

— У меня нет привычки требовать обратно свои подарки, Аврора, — говорит безразлично. — А я, как ты видишь, умею быть щедрым со своими бабочками.

— Вот и отлично, — делано радуюсь я.

Пусть думает, что я пустоголовая болванка. Так я по крайней мере избавлю себя от увечий и возможной цепи, или, и того хуже — необходимости сидеть в этой стеклянной клетке. Но рано или поздно он оступится, а я… я буду начеку.

Она согласилась так… легко.

Сутки прошли, как Аврора стала моей «добровольной» гостьей, а я до сих пор не могу избавиться от вида ее пустых глаз, когда она дала понять, что за побрякушки готова потерпеть. Не то, чтобы я был о ней высокого мнения, но…

— Я замерзла, — капризным голосом говорит Аврора, сидя на соседнем сиденье.

Мы едем на пресс-конференцию по случаю моей предстоящей игры, где я планирую сделать фиктивное заявление для прессы о том, что, наконец, встретил любовь всей своей жизни. Это, кстати говоря, была идея Сусанны, потому что, когда я изложил ей свой план похищения, она пришла в ужас и требовала одуматься. Только угроза вышвырнуть ее вон и найти другого, менее щепетильного и заинтересованного в хороших деньгах агента, заставила ее угомониться. И быстро придумать более-менее правдоподобное оправдание тому, почему мы с Авророй вдруг стали не разлей вода. Женщины. Почему с ними всегда так сложно? И почему все они так любят деньги и ситуации, в которых сами же себя загоняют в угол?

Я молча задаю новую температуру для климат-контроля, и Аврора отворачивается к окну.

Мне почти жаль, что я оказался прав на ее счет. Знал, что она ничто — пустой кокон, но позволил себе забыться. Знал, что среди ее жизненных приоритетов нет ничего по-настоящему важного.

Стоит больших усилий не вдавить педаль газа «в пол», чтобы увидеть в ее глазах безумный страх и эйфорию человека, падающего с крыши. Увидеть хоть проблеск настоящих эмоций на кукольном лице, но теперь я знаю, что нет никакой настоящей Авроры Шереметьевой. Есть просто сука, которая любит деньги, украшения и красивую жизнь. И я снова и снова повторяю эту простую истину, добиваясь, чтобы она вытеснила из моего сердца остальные глупости.

Пресс-конференция будет проходить в спортивном комплексе и на первом этаже уже яблоку негде упасть. Сусанна выбегает мне навстречу и недовольно смотрит на Аврору, которая отшвыривает мою руку, как только я помогаю ей выйти из машины.

— Нет, голубки, так не пойдет. — Она, старательно изображая из себя сваху, хватает нас за руки и тянет друг к другу. А когда я стряхиваю ее пальцы со своего запястья, заводится. — Слушайте, я чего-то не знаю? Поменялись правила игры, и вы теперь не сладкая парочка? Тогда кому нужен этот маскарад?