– «Камчатка», – глухо подтвердил Вербов, успокаивая сердце и дыхание. Мелькнула мысль: живы ли подводники, долгое время не подававшие о себе вестей?

Бросились к субмарине, жалея, что не догадались взять подводные гидроциклы, облегчавшие передвижение в плотной водной среде. Лодка стояла ровно, на киле, как и «Краб», поддерживаемая с двух сторон «резиновыми» вздутиями «дирижаблей», что говорило о предусмотрительности захватчиков. Они явно не хотели повредить земной аппарат, хотя позаботились и о том, чтобы тот не смог двигаться.

С виду подлодка была цела, не считая нескольких вмятин на носу, где в сферической гондоле крепился гидролокатор. Однако на призывы водолазов никто из экипажа «Камчатки» не отозвался, и сердце вновь сжала холодная лапа тревоги. Молчание атомохода было слишком красноречиво.

– Давай постучим по рубке, – предложил Лобанов.

– Вряд ли нас услышат.

– А мы дадим очередь из «Шептуна». Пули корпус не пробьют, даже не поцарапают. А изнутри наверняка услышат пулевую дробь.

– Если они живы. – Не раздумывая долго, Вербов ухватился за идею товарища. – Хорошо, проверим.

Подвсплыли, пустив в костюмы порцию воздуха.

В десяти метрах от корпуса лодки Вербов направил ствол автомата на зализанное специальной геометрией возвышение рубки, горбом оседлавшее тело субмарины.

Очередь была почти не слышна. К рубке потянулись трассы воздушных пузырьков: каждая пуля калибра 5,45 миллиметра перед вылетом из ствола приобретала температуру в четыреста градусов и летела в своеобразном плазменном коконе, что увеличивало дальность стрельбы по сравнению с обычным АДС в десять раз.

Пули достигли рубки и либо срикошетировали, либо просто соскользнули вниз, потеряв форму.

Вербов снова начал вызывать капитана «Камчатки» по фамилии Ашмарин, старпома и всех, кто его слышит.

Ответа не было.

– Может, у них сдохла аппаратура связи? – предположил Лобанов. – И они не могут ответить?

– Если сдохла аппаратура связи, это может означать одно – у них не работает реактор.

– Не обязательно, – возразил Максим. – Но даже если и так, при неработающем реакторе у них есть аккумуляторы.

– Прошло больше недели, как лодка замолчала. Могут аккумуляторы поддерживать жизнедеятельность такой громадины так долго?

Лобанов помолчал.

– Если не включать систему отопления… боевые блоки… БИУС… то на систему регенерации при выключенных аппаратных отсеках может хватить. Но сдаётся мне, молчат парни не зря.

– Если мы остались живы, почему они нет?

– Ну-у… не знаю… возможно, они действительно не могут ответить… если их нейтрализовали каким-то образом.

– Зачем их нейтрализовывать? И чем?

– Чем – понятно, тем же квакером, если угодно, мощным инфразвуком. А зачем? Лодка ведь военная, в отличие от «Десны» и нашего «Краба».

– Ну и что?

– Старогеи опасаются, что подводники откроют огонь, вот и нейтрализовали.

Вербов задумался.

– Тогда они мертвы.

– Будем надеяться, что живы.

Вербов дал ещё одну очередь. С тем же результатом. Рации молчали. Лодка оставалась неподвижной глыбой металла. Внутри неё не заработал ни один насос, не включился ни один прибор, не засветился ни один прожектор.