– Брайдер говорил, что реактор «Десны» сдох.

– Вероятно, и реактор «Канзаса» заглох, иначе капитан попытался бы освободиться.

– Здесь особенно не разгуляешься, несмотря на размеры ангара.

– Не забывай, лодка вооружена. Американцы вполне способны лупануть торпедами по стенкам ангара в надежде выбраться из плена.

– А по нам они не стрельнут?

– Мы для них слишком маленькая цель, – усмехнулся Вербов. – На их месте я бы обрадовался нашему присутствию.

Принялись вызывать капитана субмарины, повышая голос до крика, мигать фонарями шлемов и скутеров.

Стрелять из автоматов по корпусу не стали, не зная, как на это отреагируют подводники американской лодки.

Ответом на все действия водолазов была тишина. Если экипаж «Канзаса» и слышал их, то ли не мог ответить, то ли не хотел.

– К чёрту! – сдался Вербов после десятиминутных попыток установить связь. – Потом ещё раз попробуем. Наша «Камчатка» тоже молчит, а судьба её экипажа меня волнует больше. Поплыли искать центр базы, если только он существует в натуре.

Через полчаса блужданий по залу выяснилось, что и он имеет проход в соседний зал, уже третий по счёту.

– Ничего себе масштаб! – сказал потрясённый Шторкин, следовавший в кильватере за Вербовым. – Что, если старогеи весь земной шарик опоясали туннелем с ангарами?

– Не преувеличивай, фантазёр, нет смысла рыть тоннели вокруг всей планеты.

– Говорят же, что такие тоннели существуют под материками. Почему их не должно быть под океанами?

Вербов промолчал. В данный момент его волновали другие проблемы.

Углубились в тоннель длиной всего метров пятнадцать, выплыли в зал, заполненный не мраком, как первые два «музейных» зала, а рассеянным голубоватым светом.

Свет испускала конусовидная гора в центре зала, размеры которой оценить с первого взгляда было невозможно. Она то казалась далёкой и оттого огромной, как Эльбрус, то близкой, что сразу уменьшало размеры в несколько раз.

Вербов наконец сориентировался, прикинув высоту зала и оценив его размеры: до горы было около трёхсот метров, а её высота достигала метров семидесяти. Стали заметны и сотни тонких стеклянных на вид нитей, исходящих от чешуй поверхностного слоя горы и пропадающих в тёмно-фиолетовом мраке потолка.

– Центр? – жадно проговорил Шторкин, заворожённый геометрическим совершенством сооружения.

Ответить Вербов не успел.

В изломах скал и столбов вокруг конуса зашевелилась тень, текучей струёй мрака метнулась к водолазам, цеплявшимся за ручки гидроциклов. Фосфорически просияли круглые, без зрачков, глаза.

– «Осьминог»! – выдохнул Вербов. – Назад! Галопом!

Шторкин не заставил себя ждать.

Понеслись обратно, выжимая из движков гидроциклов всё, на что они были способны.

Какое-то время казалось, что оторвались от погони. Но сзади вновь просияли фосфором круглые глаза, и Вербов понял, что уйти без боя не удастся.

– К батиплаву! – крикнул он. – Я его отвлеку!

Он круто развернулся, поднимаясь к потолку, начал мигать фонарём шлема. Взялся за автомат.

«Осьминог» приостановился в паре десятков метров, словно размышляя, за кем из беглецов погнаться.