По-видимому, Шпачков улыбнулся.

– Потому что любой мозг думает, старогейский в том числе. Не так, как человеческий, но думает, излучает пси-импульсы.

– Понял, ищем нужную «червоточину». Может этот «кактус» быть мозгом? Вернее, черепом, прикрывающим голый мозг?

– Вполне.

– В таком случае надо попытаться пролезть под него. Все сооружения старогеев крупнопористые, в чём мы уже убедились, и по одной из пор-«червоточин» можно будет пробраться в центр этого кораллового «черепа».

Разбрелись по залу, ощупывая пол и стены помещения лучами фонарей.

Вербов сначала тоже изучал стены, потом вернулся к центральному «кактусу» зала, вызывающему ощущение живого организма.

Интуиция не подвела. Поры к основанию коралла увеличивались в размерах и складывались в извилистую щель, охватывающую всю чешуйчатую гору по периметру. Было видно, что конструкция кораллового нароста не врастает в пол, а проходит сквозь него куда-то вниз, в другой зал либо внутрь скального щита дна океана.

Вербов подозвал спутников.

– Смотрите, если расширить щель в месте стыков трёх «червоточин», можно попытаться протиснуться вглубь.

– Граната, – предложила Инга.

– Взрыв услышат, и мы лишимся важного преимущества – внезапности.

– Ломиком, – пробормотал Шпачков.

– Нету у нас ломиков, – вздохнул Денис, сожалея, что не предусмотрел такого развития событий. – Попробую ножичком.

Достав свой десантный «шторм», он начал расширять щель, отрезая чешуи и жилоподобные ветви коралла.

Работа подвигалась медленно, коралловые заросли поддавались закалённой стали с трудом, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы отпилить коралловые «сучья» и чешуи. В конце концов Денис устал, и его сменила сначала Инга, а после неё – Шпачков, сообразивший, что надо делать.

Возились с расширением щели около часа.

Золотистое свечение в глубине воды стало ярче.

Вербов направил округлый нос скутера в щель, несколько раз с разгона попытался раздвинуть веточки коралла, и это ему удалось. Последние чешуйки отвалились, он протиснулся вслед за скутером в прорубленное ножом отверстие.

Спутники последовали за ним.

Этот зал практически был копией верхнего, только «саксаулы» и «кактусы» вырастали не из пола, а опускались вниз с потолка. Перекрытие зала служило всей коралловой конструкции как бы плоской несущей балкой. А центральный коралл разрастался в стороны, превращаясь в гигантское светящееся, полупрозрачное, слоистое «яйцо».

Вода, заполнявшая зал, искажала перспективу, но Вербов всё же смог оценить размеры яйцевидного сооружения: не менее ста метров в высоту и не менее сотни метров в самой толстой части.

Но внимание водолазов привлекла не яйцевидная конструкция, а выраставшие из тёмных глубин зала вокруг неё ажурные столбы с плоскими вершинами, на которых располагались какие-то шипастые наросты и… знакомые по геометрическим обводам земные аппараты! Одним из них был «Мистик», вторым – американская субмарина «Канзас». Третьим – российское «изделие 101»!

В остальных объектах изредка тоже угадывались конструкции, созданные человеком, но света, испускаемого «яйцом», недоставало, чтобы разглядеть их детально. Возможно, это были узлы каких-то механизмов и нефтедобывающих платформ.