Я ничего ей не рассказывал. Ничего и никогда.

Так откуда она знает?

Может, я говорю во сне? Может, однажды ночью я признался? Или она просто чувствует что-то, сокрытое глубоко во мне — единственную истинную причину, по которой мы так и не завели детей. То, из-за чего я никогда бы этого не позволил.

Ее звонки — словно ночные птицы, прилетающие почирикать у меня над головой. Я все жду, когда они возобновятся. И всякий раз они застают меня врасплох.

Это пугает.

Как там дети?

Я давно научился не тревожить ее. Да, Эвелин, говорю я. Конечно. С ними все в порядке. Ложись спать.

Но с детьми далеко не все в порядке.

И никогда не будет.

Я постучал в заднюю дверь.

Нет ответа.

Я открыл и вошел.

Сразу же послышался смех. Он доносился из одной из спален. Мэг визжала, Рупор истерически хихикал. Уилли-младший и Донни хохотали низкими, более взрослыми голосами.

Мне нельзя было приходить — меня наказали. Я работал над моделью «Би-52», — рождественским подарком для отца, и все никак не мог приладить колесо справа. Так я провозился три или четыре часа, а потом вдруг взял и вдребезги разнес его о дверь. Примчалась мать, закатила сцену, и меня закрыли.

Мать пошла по магазинам, и я хоть ненадолго очутился на свободе.

Я пошел в спальню.

Мэг стояла в углу у окна.

Донни обернулся.

— Эй, Дэвид! А она щекотки боится! Мэг боится щекотки!

Это был словно условный сигнал — все бросились на нее, полезли к ребрам, а она извивалась, толкалась, прижимала локти, пытаясь прикрыться, смеялась и трясла рыжим хвостиком.

— Попалась!

— Поймал!

— Давай, Рупор!

На кровати сидела Сьюзен и тоже хохотала.

— Ай!

Послышался шлепок. Я поднял взгляд.

Мэг прикрывала грудь рукой, а Рупор прижимал руку к лицу, по которому расползалась краснота. Он явно готовился разреветься. Уилли с Донни стояли в сторонке.

— Какого хера!

Донни был зол, как черт. В том, чтобы отлупить Рупора, он не видел ничего дурного, однако не выносил, когда это делал кто-то другой.

— Ты сука! — сказал Уилли.

Он неловко замахнулся, чтобы ударить ее по голове. Мэг с легкостью увернулась. Больше он не пытался.

— Ты зачем это сделала?

— Ты видел, что он делает!

— Ничего он не делал.

— Он меня ущипнул!

— И что?

Теперь Рупор уже плакал.

— Я скажу! — взвыл он.

— Валяй, — сказала Мэг.

— Тебе не это не понравится, — сказал Рупор.

— Да мне плевать. Мне на вас всех плевать.

Она толкнула Уилли и прошла между ними в гостиную. Хлопнула передняя дверь.

— Маленькая сучка, — сказал Уилли и повернулся к Сьюзен. — Твоя сестра — сраная сучка.

Сьюзен промолчала. Он направился к ней, и я видел, как она вздрогнула.

— Ты это видел?

— Я не смотрел, — ответил я.

Рупор шмыгал носом. По подбородку стекала сопля.

— Она меня ударила! — завизжал он и убежал.

— Я расскажу маме, — заявил Уилли.

— Да. И я, — сказал Донни. — Ей мало не покажется.

— Черт, ну мы же просто играли.

Донни кивнул.

— Здорово она ему вмазала.

— А Рупор ее за сиську трогал.

— И что. Он не хотел.

— Так и фонарь может вылезти.

— Может.

— Сука.

Комната вся заполнилась этой нервной энергией. Уилли и Донни расхаживали взад-вперед, как быки на привязи. Сьюзен соскользнула с кровати. Ее скобы резко лязгнули.