— Мой клан свято чтит законы Альдарика, — произнес Эшарх, возложив руку на древнюю реликвию. — Клянусь своей жизнью и жизнью всех, кто мне дорог, что никогда не замышлял и не настраивал других против дайэрэ, его дакши или пасынка. Моя совесть чиста, а душа открыта. Если я в чем-нибудь лгу, пусть моя кровь вскипит, и все предки восстанут, чтобы наказать меня по обычаю и законам нашего рода!

Клятвенный камень молчал. Эшарх смотрел открыто и твердо. Его голос ни разу не дрогнул.

— Твоя клятва принята, — Наарх благосклонно кивнул. — Впрочем, другого я и не ждал.

— Почему?

— Твой клан всегда был опорой трона и поддерживал истинного хаорна. К тому же дакши нашего дайэрэ умеет читать души. Будь ты запятнан предательством, она бы не доверила тебе своего сына.

Эшарх пожал плечами:

— Архватоны не тщеславны.

— В вашем случае это достоинство, а не порок.

Позже, узнав о казни Набура, заговорила Динэя. Она испугалась, что смерть может грозить ее брату, и призналась, что именно Набур надоумил написать ту злополучную записку. Откуда он знал о прошлом Йеванна? Это еще предстояло выяснить, но не сейчас.

Сейчас Дея не хотела даже думать об этом. Хватит с нее страхов, тревог и волнений. Хватит предательств, интриг и смертей.

Ее муж вот-вот спустится в Бездну и займет легендарный трон. Это все, что имеет значение.

Набрав полную грудь воздуха, она медленно выдохнула и осмотрела себя.

Платье, сшитое по местной моде, казалось непривычным. Слишком открытым, слишком ярким. Но… удивительно подходящим этому месту.

Привыкшая к скромным нарядам северных женщин, Дея не сразу решилась его надеть. Разум подсказывал: не стоит дразнить демонов, демонстрируя им свою «иномирность». Хватит того, что она человек. Хватит, что Йеванн полукровка. Ей придется принять местные обычаи и даже причуды, если она хочет, чтобы жители Альдарика приняли ее, как свою…

— Ты прекрасна, моя королева, — Йеванн запечатлел поцелуй на ее обнаженном плече и поднял голову.

Их взгляды встретились в зеркале и утонули друг в друге, поднимая со дна души бурю эмоций. Нежность, ласка, забота, страсть… Дея чувствовала, как ее окутывает тепло. Не яростный, выжигающий дочерна огонь необузданной страсти, а тепло настоящей любви.

Горло девушки перехватило от чувств. От захлестнувших эмоций стало трудно дышать, на глаза навернулись слезы.

— Ты плачешь? — Йеванн развернул ее к себе лицом. Вгляделся с тревогой. — Дея, что случилось, говори, не молчи!

Она шмыгнула носом, совсем по-детски, и улыбнулась сквозь слезы:

— Ничего, абсолютно ничего.

— Точно?

— Ага…

— Почему же ты плачешь?

Она не могла отказать себе в удовольствии немного его подразнить.

— Просто. От счастья. И вообще, я беременная, мне можно!

Судя по искрам, вспыхнувшим в глазах Йеванна, он принял ее игру. Обхватил за талию, осторожно прижал к себе и мурлыкнул ласкающим тоном:

— Интересно, и что же еще вам можно, моя госпожа?

— О, мой господин, — протянула она, — я составлю вам список.

— В трех экземплярах.

— В трех? — Дея игриво прикусила его за губу. — Зачем вам так много?

— Один передам секретарю, второй буду носить с собой, а третий… — тихонько смеясь, он вернул ей укус, — третий вставлю в рамочку и повешу над нашей кроватью.