– Ага, без проблем.

– Боеголовки размещаются несколькими уровнями ниже. Лифт вон там. Арлис лучше пока не прыгать в пространстве.

– А разве электричество работает? Ты используешь магическое освещение.

– Питание отключилось много лет назад. Но я смогу запустить лифт.

Они спустились на несколько этажей в большой стальной коробке с помощью магии. Арлис старалась не думать о том, насколько это было ненадежно. Она следовала с камерой за Фэллон, комментируя на ходу. Девушка двигалась уверенно и, похоже, знала, куда идти. Вскоре вся группа остановилась перед толстой стеклянной перегородкой.

– Боже мой, – прошептала Арлис, увидев боеголовки.

– Пока их можно снимать. Но как только мы войдем, камеру нужно будет отключить.

– Хорошо.

– Я сообщу, когда можно будет включить ее снова.

– Поняла.

– Пора.

Трое подростков исчезли и через секунду оказались за стеклом. Арлис выключила камеру и, затаив дыхание, принялась наблюдать, как Дункан, Тоня и Фэллон встретились лицом к лицу с воплощенным разрушением.

Запись не велась, но последующие события остались в памяти ведущей на всю жизнь.

Трое ребят и раньше творили вместе заклинания, и исходившая от них мощь поражала воображение, окружала и окутывала всех, кто был рядом. Но в этот раз Арлис даже сквозь толстое стекло ощутила выброс энергии, почувствовала колыхание воздуха. Расставленные на полу свечи ярко вспыхнули. Слова разобрать не получалось.

Дункан, Тоня и Фэллон воспарили, словно единое существо, выглядя в этот момент неземными и прекрасными.

Внезапно в воздухе возникла чаша, из которой пролилась нежно-голубая жидкость. Затем появилась рука, рассыпавшая крупицы земли, тут же подхваченные нарастающим вихрем. Свет сиял все ярче и ярче, пока не взорвался ослепительной белой вспышкой. Арлис зажмурилась, ожидая, что сейчас испарится и она сама.

Но вскоре все успокоилось. Помещение заливал мягкий свет нежнейшего голубого оттенка.

Увидев, что все трое ребят выхватили кинжалы и полоснули себя по ладоням, пролив кровь, Арлис вскрикнула. Но они лишь опустились на пол, взяли друг друга за руки и вскинули их вверх.

Боеголовки окутались мерцанием и превратились в блестящее, полупрозрачное стекло, демонстрируя еще недавно смертоносное содержимое. Теперь оно казалось инертным, погибшим.

Арлис вспомнила слова Оппенгеймера и поняла, что знает, каким будет подзаголовок ее репортажа. «Я – смерть смерти, спасительница миров»[14].

Трое ребят опустили сцепленные руки, высвободив такую мощную волну энергии, что пол под ногами вздрогнул. Стеклянные боеголовки разлетелись на мелкие осколки.

Фэллон оглянулась, окутанная светом, который отражался в ее глазах, и кивнула Арлис.

Та дрожащими пальцами включила камеру и принялась снимать.

На следующий день после длинной, бесконечно длинной ночи Арлис сидела на крыльце дома, который раньше принадлежал впервые прибывшей в Нью-Хоуп паре: Лане и Максу. Сейчас же подруга пришла как гостья.

– Как же давно мы не виделись и не проводили время вот так, – первой нарушила молчание Арлис, потягивая вино. Длинный день, сменивший длинную ночь, клонился к вечеру. – Должно быть, тебе это кажется странным.