Никита ждал, но она больше не добавила ничего.

— Ну вот вам и новое колесо — он поднялся, вытирая руки. — Без запаски ездить рискованно. Вы далеко собрались?

— Недалеко, насчет квартиры, — Аврора тяжело вздохнула, — надо что-то решать в конце концов. Лето проходит.

— Вчера во время допроса мы касались разных тем, — сказал Колосов. — Я заметил, что ваш муж особенно болезненно и агрессивно реагирует на ваши денежные и имущественные притязания к нему.

— Мне ничего от него не надо. Я прекращаю все, отзываю иск.

—Ваш муж утверждает, что у вас есть свои средства, вложенные в ресторан «Аль-Магриб», — продолжал Никита, наблюдая за ее реакцией.

— Это не его дело, — отрезала Аврора, — я бога благодарю, что в свое время послушала своих друзей, а не его. Не то вообще сейчас оказалась бы с детьми на улице.

— У вашего мужа в доме проживает какая-то гражданка по имени Полина. Вы такой не знаете?

— У него и раньше каждую неделю была новая «Полина». — Аврора открыла дверь машины и начала вытаскивать расшалившихся детей из салона. — Все. Довольно, наигрались, нарулились, обед давно на столе… Давайте быстренько ноги в руки… Кирюша, прекрати корчить рожи. Зеркало все запомнит… Вы извините, — обернулась она к Колосову, — но мне действительно пора. Спасибо вам за колесо.

— Но это не все, наш разговор не закончен.

— Мне пора ехать, меня ждут. — Аврора явно его отшивала, настойчиво и враждебно. — Вы и так наговорили мне достаточно — век не забуду. Советовали в этот раз уехать, в тот раз быть осторожной… Ладно, буду осторожной… Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. — Она посмотрела на Колосова и гневно воскликнула: — Я надеялась, что хоть после смерти Пети вы упрячете моего рехнувшегося мужа за решетку! Но вы, видно, решили дождаться, когда все-таки он отравит меня!

— Наш разговор не закончен, — сказал Никита, — не стоит кричать на весь двор. Успокойтесь. Я понимаю, каково вам приходится. Каково слышать то, что я сказал. Но вы должны нам поверить — мы стараемся вам помочь.

Она не смотрела на него, потом тихо сказала:

— Простите. Нервы… Мы можем поговорить завтра. Приезжайте, или лучше я сама к вам приеду в милицию — хотите, даже в эти Столбы, как в прошлый раз? В десять — это удобно? Нет, лучше в двенадцать — с утра я сына везу в поликлинику, а оттуда к вам.

— Я хотел бы, чтобы мы вместе прослушали запись допроса вашего мужа, — сказал Колосов на прощанье, — и вы бы пояснили кое-какие вопросы.

Аврора кивнула, взяла за руки детей и повела к подъезду. Глядя ей вслед, Никита был уверен, что завтра она приедет. Он и не подозревал, что ничего этого завтра, увы, уже не будет.

Никакого предчувствия не было. Катя впоследствии часто вспоминала тот день и вынуждена была признать: интуиция молчала — предчувствие опасности отсутствовало. Вообще в тот жаркий августовский послеполуденный час время словно остановилось. Из открытого окна доносился шум города, изнывающего от солнца, пыли и смога. В главке был обеденный перерыв. Кате в такую жару есть совершенно не хотелось, и она занималась статьей, но без особого энтузиазма, с ленцой — уличные грабители не особенно вдохновляли полет творческой фантазии. Честно признаться, статейку писали, точнее, набирали на компьютере Катины руки, а мысли ее блуждали вдали от родного кабинета пресс-центра, вдали от раскаленного зноем Никитского переулка. Зазвонил телефон — длинно, настойчиво.