И Никита сразу же почувствовал, что… В общем — жгучее разочарование. Чисто с внешней стороны Гусаров на инфернального злодея явно не тянул. В жизни, а не в телевизоре, оказался он до смешного маленького роста, этакий дядя с пальчик — плотненький, кругленький, с заметным уже даже через мешковатое кимоно пивным брюшком и поредевшей шевелюрой. Никита на миг представил этого пингвина и Аврору вместе. Странно, но никакой дисгармонии в этой парочке не было. Гусаров и Аврора с ее молодежными джинсами, топами, колечками, цепочками и браслетиками скорее подходили друг другу, чем не подходили. Это был парадокс, однако смириться с ним было легко.

— Вы ко мне? Из уголовного розыска? А мне только что звонили из прокуратуры. Какой-то следователь Красновский приглашает на беседу. — Голос Гусарова, несмотря на малый рост, был низким и мужественным. — Что за петрушка, господа, а? Я сроду с милицией, кроме ГАИ, дела не имел. Да и иметь не хочу, честное слово. Ну что еще там стряслось? Прошу. — Он энергичным жестом пригласил их в застекленную беседку, где не было ничего, кроме бильярдного стола и плетеной мебели из ротанга. — В чем проблемы, а? Я сам только что из-за границы вернулся, поэтому ни в какие продюсерские дела еще не въехал…

— Мы к вам в связи с расследованием уголовного дела об убийствах, По которому одним из главных свидетелей проходит ваша жена, — сказал Колосов.

— Моя бывшая жена, — быстро поправил его Гусаров. — Мы разведены. Да вам это отлично известно. Все дрянные газетенки только об этом и пишут из месяца в месяц. — Он хотел сказать что-то еще, но неожиданно умолк, потому что на пороге беседки появилось юное создание лет семнадцати от роду — гибкое, загорелое, темноволосое, коротко стриженное под мальчика, но полуодетое так изящно и так продуманно-небрежно, что все сразу становилось ясно-понятно.

— Полина, я занят. Не видишь — у меня люди, — раздраженно бросил Гусаров.

Создание — Полина — пожало плечиками и спешно ретировалось.

— Это Аврора хочет впутать меня в убийство своего хахаля? — осведомился Гусаров, закуривая. Курил он трубку. И выглядел при этом весьма комично.

— Значит, вы знаете о смерти Студнева, — сказал Колосов, — хорошо, это экономит нам массу времени. Не надо спрашивать вас, кто такой Студнев и в каких вы с ним были отношениях. Вообще не надо начинать танец от печки… Однако, кроме друга вашей жены, убиты еще двое — официантка ресторана «Аль-Магриб» и некий Петр Мохов. Эта фамилия вам знакома?

— Знакома, слыхал.

— И в ресторане «Аль-Магриб» бывали? — вмешался Лесоповалов.

— Бывал. — Лицо Гусарова тонуло в клубах табачного дыма. И от этого у Колосова снова возникло странное ощущение нереальности — вот он, фигурант, напротив сидит, рукой дотронуться можно. А все равно — чистейшая абстракция. Вот что значит отсутствие реальных доказательств вины в деле о трех отравлениях. Есть подозреваемый, а он все равно что фантом…

— Вы мне так и не ответили, — повторил Гусаров нервно, — это с подачи моей супруги бывшей вы именно ко мне пришли?

Можно было сказать — нет, мы сами решили вас допросить, что было бы полуправдой. Но Никита решил не отрицать очевидного.