Сигизмунд, Тамплиер смотрят с глубоким сочувствием, Азазель молчит, а я пересилил себя и сказал твердым голосом:

- Мир изменился! Но никаких новых правил. Даже если я и волен их начертать, все равно не стану. Господь, на мой взгляд, поступил мудро, не разрешая ангелам вмешиваться в дела людей. Если говорить яснее и жестче: не разрешил слугам вмешиваться в дела хозяев! В прошлый раз, когда лучшие из них - повторяю, лучшие! - пока надеждою горим, пока сердца для чести живы, попытались… что получилось? Потому отныне на земле запрещено появляться ангелам и демонам.

Азазель переспросил:

- И демонам?

- На северном материке, - уточнил я. - У демонов Юга другая природа. С ними разберемся попозже.

Со стороны холма, где величественно и страшно высится блещущая стрела скардера, в нашу сторону уже поспешно прет толпа.

Конники Норберта, не входя с нами в соприкосновение, быстро и умело оцепили нас, обеспечивая сюзерена и его людей охраной. На рысях приблизились рыцари, впереди в изрубленном панцире и весь покрытый гарью Альбрехт Гуммельсберг, рядом с ним почти такой же, но еще и в обгорелой одежде сэр Норберт, за ними несколько известнейших рыцарей из Сен-Мари.

Рыцари преклонили колени с величайшим почтением, явно видели явление архангелов, только Альбрехт крикнул сердито:

- Почему вы все без нас. Ваше Величество?

Норберт указал большим пальцем в сторону неба, но голову поднимать не рискнул, чтобы не видеть нависающую над миром громаду из багрового металла.

- Ваше Величество! - произнес он строго. - Карл-Антон сказал, что вы отказались от участия ангелов и демонов в битве с Маркусом?

- Верно, - подтвердил я.

- Не поспешили? - крикнул он. - Это ж какая сила!

Боль стиснула мое сердце, но я сделал глубокий вздох и ответил через силу:

- Сэр Норберт… это наша война. И наша судьба. Решается, быть или не быть человечеству. Поверьте, останься они на земле, помогали бы прибывшим на Маркусе уничтожать нас, людей!

Он потемнел лицом, словно на солнце набежала тень, произнес упавшим голосом:

- Но… страшно… теперь мы одни…

- Мы всегда были одни, - ответил я жестко, - только наивно надеялись на чью-то помощь свыше! Потому, сэр Дарабос, засучиваем рукава, а в руки берем мечи.

Он сказал клятвенно:

- Клянусь не вкладывать в ножны до тех пор, пока не спасем наш народ!

- Хорошо сказали, - ободрил я. - Наш народ! Ведь все люди на свете - наши.

Он посмотрел на меня испуганно:

- Ваше Величество…

- Вы не то подумали, - заверил я. - Никакой мегаломании! Я имею в виду, все мы от Адама. Так хорошо и правильно говорится, хотя все понимаем, на самом деле от Каина, что гораздо лучше и правильнее. Адам - рохля, мы бы до сих пор общиннопервобытным жили, но мятежный Каин построил первые города, исследовал мир, он отец сельского хозяйства и вообще создал современную цивилизацию.

Подошел отец Дитрих, поддерживаемый под руки двумя священниками, тоже, судя по их виду, побывавшими в огне битвы.

Я поцеловал ему руку и сказал со стесненным сердцем:

- Откуда у меня это странное ощущение насчет предусмотренной ситуации?.. В самом деле, ангелы сотворены без собственной воли, это бездумные посланцы воли Господа. Однако, общаясь с людьми в материальном мире, где присутствие Господа нарочито «затемнено», то есть Его не чувствуется, тоже начали обретать некоторую свободу поступков. А этого случиться было не должно… И вот я, Ричард Длинные Руки, решаю эту проблему. Почему не чувствую себя марионеткой, которой управляют?