- Гм…

- Да-да, - подтвердил он, - в той глине, из которой Создатель тебя слепил, была изначальная тьма.

Я сказал с беспокойством:

- Надеюсь, не слишком много?

- Не слишком, - заверил он, - Господь все предусмотрел. Однако, к несчастью, лично вы, сэр Ричард, где-то умудрились отыскать и вобрать в себя целое море этой довселенской тьмы.

Азазель сказал ехидно:

- Свинья грязь найдет!.. Нет-нет, сэр Ричард, это я чисто философски, своим грязным мыслям.

Я сказал нервно:

- Я не отыскивал! Это море Тьмы само на меня напало. Я только защищался. Но так как то море было слишком тупое, то моя капля тьмы, хитрая и увертливая, сумела его поглотить и разместить во мне, аки новом сосуде, как образно сказал Христос… Потому оно сейчас во мне. Однако после посещения Храма Истины уже и отныне под полным моим супостатством. Почти под полным. Как мне кажется. Довольно часто. Хотя и редко.

Он смотрел на меня неотрывно, но теперь я заметил во взгляде всесильного Вельзевула некоторую нерешительность.

- Чё, - поинтересовался я с подозрением, - смотришь так? У меня что, штаны расстегнуты?

Он покачал головой:

- Двойственность. Порок, что превратился в оружие…

- Чё-чё?

- Светлых бьешь тьмой, - сказал он, - темных - своим украденным паладинством…

- Почему украденным? - спросил я изумленно.

- А что, - спросил он, - не краденое? Тогда откуда оно? Я б точно такому не дал.

- Ты да, - согласился я с обидой, - ты бы еще и отнял бы что-то, ты всегда ко мне почему-то несправедлив. А я вот тебя почти люблю!.. И вообще, человек хорошо устраивается. У ангелов не было социального отбора, ты о таком слышал?

Он пожал плечами:

- А что это… впрочем, неважно. Люди многого достигли, согласен.

- За тысячи лет строжайшего отбора, - сказал я, - мы такими стали, что лучше и не пробуйте. Мы и переангелим и передьяволим. Широк Федор Михайлович, широк… Но я дерусь с вами плечом к плечу, лорд Азазель. И лорд Вельзевул, если вы не слишком занырнули в свои глыбокие думы. Это земля людей, а не ангелов, так что в ответе за всю мы.

Вельзевул промолчал, Азазель слушал нас внимательно, покачал головой.

- Я в бой не пойду. Их я увел с небес на землю, соблазнил тем, что сделаем жизнь прекрасной, а изгнанного из рая человека научим всему, что знаем и умеем сами. А теперь их и предам?

- Не совсем то, - напомнил я. - В аду те, кто отказался поклониться Адаму, из-за чего вспыхнул бой. А ты и твои сторонники ушли с небес без боя добровольно и даже с разрешения Господа.

- Все равно, - сказал он горько. - Там мои собратья.

Я раздирался в горячем сочувствии, но сказал наконец:

- Сейчас, можно сказать, Судный День. Нужно определиться, ты с нами или с ними. Я бы не стал тебя звать, понимаю твои чувства, но жизнь постоянно чего-то требует. А не выполняешь… применяет штрафные санкции.

- И все же…

Я прервал:

- Погоди! Тебе не обязательно воевать, если такой уж щепетильный. Ты умеешь мощно бафить и хилить, это даже важнее, чем самому переть, выпучив глаза. Ангелы что-то да применят из неконвенционного оружия…

- Какого-какого?

- Рекомендуемого к запрещению, - пояснил я. - Когда-нибудь покажу полный список. Напишу и покажу. Что вспомню.