Он хмыкнул, огляделся. Если не считать ужасающий жар, от которого мы защищены, весь мир ада, о котором я думал с трепещущим сердцем и холодом во внутренностях, в самом деле всего лишь черная выжженная пустыня с хрустящей под ногами землей.

Вдали в красном зареве черные горы, исполосованные багровыми ручьями сбегающей лавы, ежесекундно выбрасывают в небо массы раскаленных камней, миллионы тонн пепла.

Земля дрожит и глухо стонет, в глубине двигается нечто исполинское, дочеловеческое, с треском раздвигая узкие щели, образовывая огромные пещеры, что переходят одна в другую, а потом ведут вниз, где в конце концов подземный монстр неспешно уходит в кипящую лаву.

Азазель странно поглядывал на меня, я делал вид, что не замечаю, наконец он пошел рядом, даже стараясь ступать в ногу.

Я помалкивал, наконец он спросил осторожно:

- И что… не впечатляет? В самом деле?

Я покачал головой:

- Нет.

- Но это же, - сказал он раздельно и даже с придыханием, - ад! Последний уровень!.. Самый ужасающий!

- Самое ужасающее, - возразил я, - это человеческое воображение. Видел бы ты, что за ад я навоображал!

Он некоторое время шел молча, то ли старался понять, то ли не решался сказать что-то очень важное, наконец произнес глухим голосом:

- Ты человек, что значит - грубая и бесчувственная свинья, потому могу сказать тебе то, что любого ангела ввергнет в глубочайшее уныние, а то и вовсе уничтожит.

Я спросил вяло:

- Ну-ну, что это за?

- Творец, - ответил он лаконично. - Ты о Нем думал?

- Много раз, - сказал я. - А что?

Он понизил голос:

- Вы считаете, что Он недоступен только вам, людям. Свобода воли, то да се, Он вам даже не показывается, чтобы не влиять на ваши поступки! Верно?

- Примерно так, - признался я.

Он сказал горько:

- Даже из нас, ангелов, никто Его не видел! Никогда. Я нарочито расспрашивал Разиэля, который стоит у Его трона и все записывает, старался вызнать у Метатрона, который ближе всех к Создателю.

У меня оборвалось сердце.

- И, - спросил я шепотом, - ничего?

Он кивнул:

- Ага, и ты ощутил? Ни-че-го. Никто не видел, не слышал, не ощущал. Как будто Он, сотворив мир, куда-то ушел. Или даже мир сотворился сам. Хотя и по Его воле, конечно, все-таки все в мире делается по Его воле?

- Конечно-конечно, - согласился я поспешно. - Без этого было бы совсем тоскливо. Нет-нет, как может быть мир без Бога? Даже думать о таком не хочу. Даже если Его нет, то все равно он есть, есть!

Мелькнула безумная мысль, что Творец не просто вдохнул тогда в человека душу, просто переселил ее из Своего тела… хотя у Творца нет тела!., а сам, страшно представить, ушел из этого мира. Ушел навсегда.

Нет, не хочу даже думать о Его полном исчезновении, Творец должен быть бессмертным, просто обязан!

Даже думать о таком не буду, страшно. Как ребенок, прячущийся под одеялом, которому нужны то инозвездные цивилизации, то Старшие Братья по Разуму, лишь бы кто-то выше, умнее, мудрее, способный в критическую минуту спасти и вытереть нос.

Азазель резко остановился.

- Люцифер, - произнес он ровным голосом. - Наша цель… перед нами. Это замок Люцифера.