– Еще раз спасибо, Цирцея.

– Еще одно, Грэй.

– Что?

– Насчет возрождения Первого Легиона… ты говорил серьезно?

– Да, – ответил я. – Ты даже не представляешь насколько.

– Тогда я готова стать первой, кто в него вступит, – медленно произнесла она.

Лэрды совещались весь оставшийся вечер. Решение должны были огласить только утром – а пока отвели меня в отдельную комнату, которая, судя по деталям обстановки – большому камину, коврам ручной работы и мягким звериным шкурам, а также работающему очистителю, камину и электрическому освещению, – была чем-то вроде гостевых апартаментов Гнездовья.

Когда постоянно обитаешь где-то в пустошах, начинаешь воспринимать горячую воду и нормальную мягкую постель чем-то вроде невероятной роскоши. Последние дни вышли у меня крайне напряженными, организм требовал небольшого отдыха – поэтому я заснул почти мгновенно, коснувшись головой меховой подушки на низком ложе.

Я редко видел сны. Эндокринная система и контроль гормонов позволяли крепко засыпать в любое время суток – преимущество телесных усилений Инкарнаторов. Но сегодня, хотя прямо сейчас Легион сражался не на жизнь, а на смерть, и мои мысли должны были быть там, мне приснилась Цирцея. Ее слова, взгляд, легкие прикосновения невольно взбудоражили так, что она пришла в ночной фантазии, которая неожиданно превратилась в реальность, когда нейросеть внезапно разбудила меня.

Мико:Внимание, Грэй, просыпайся! У нас гости.

Чуть слышно скрипнула старинная дверь. У входившего был свой ключ или отмычка.

Мико:Оу, это не то, что я думала…

Она подмигнула и отключилась. Судя по таймеру, сейчас стояла глубокая ночь.

Я увидел в полутьме женскую фигуру. Ощутил теплое ласковое прикосновение ее пси поля и расслабился. Она знала, что я думал о ней. Услышала мои мысли. И пришла, превратившись в явь.

Она как будто нерешительно остановилась на пороге, а потом почти бесшумно подошла к моему ложу. Легкий шелест снимаемой одежды. Я ощутил, как под меховое покрывало ко мне скользнуло обнаженное женское тело.

Цирцея. Она слегка дрожала – то ли от ночного холода, то ли от волнения. Я ощутил теплое, ласковое, ищущее прикосновение ее пси-поля, почувствовал, как ее руки скользят по моей груди, волосы щекочут лицо, увидел совсем близко нежные полураскрытые губы.

– Я думала о тебе.

– Я тоже.

– Знаю. Я пришла. Молчи.

Заклинательница закрыла мне рот поцелуем. Она предпочитала общаться телепатически. В таком состоянии невозможно лгать. Я понял – по ее мыслям, по ее уверенным ласкающим прикосновениям, что она знает, чего хочет, и все решила для себя. У нее и Прометея в прошлом явно что-то было. Сейчас Цирцея пришла на зов моих и своих мыслей, тоже ощутив незримую искру, проскочившую между нами.

Говорить действительно не имело смысла – наши сознания слились, угадывая желания друг друга. Цирцея, податливая и нежная, чувственная и в то же время страстно-требовательная, поглотила меня, как обволакивающая пучина. Мы растворились друг в друге без остатка, как будто занимались любовью в первый и последний раз. Я вдруг осознал, что никогда не достигал такой вершины всепоглощающего эроса, никогда больше не достигну – просто потому, что с другой женщиной, не имеющей пси-способностей Заклинательницы, подобное невозможно.