Вот и первые проблемы появились. Ослаблять замок нельзя, куда уж больше. Набрать рекрутов из крестьян? А обучить, снарядить, экипировать? Все это потребует ресурсов и времени.

Идея стать феодалом уже не казалось такой уж веселой.

– Допустим мы это сделаем, но ты забываешь про наших ушедших друзей. Что если они все-таки вернуться, наплевав на традиции не воевать зимой?

Пайк открыл рот, собираясь ответить, но в этот момент часовой на стене завопил во всю мочь:

– Ваша светлость! Идут! Идут!

Мы с Пайком вздрогнули и переглянулись. Неужели…

Не сговариваясь, бросились наверх, почти взлетев на креостную стену по каменной лестнице.

– Где? – выдохнул я, ожидая увидеть сверкающую сталью колонну солдат.

Часовой указал рукой, по засыпанной снегом дороге медленно брели два человека. Пайк с чувством выругался. Не армия, всего лишь парочка одиноких путников.

Но я не разделял его облегчения, чем ближе подходили незнакомцы, тем тревожнее становилось в груди.

Две фигуры остановились в сотне метрах, спокойно стояли словно не сомневаясь, что вскоре к ним сами выйдут из замка.

Разглядев, кто пришел, я и правда отправился вниз, громко приказав открыть ворота. От этих никакие стены не спасут.

Солнце скрылось за серыми тучами. Хлестко ударил порыв холодного ветра, стелясь над заснеженным полем. Я шел, держа руку на рукояти меча и ощущая за спиной поддержку целого замка. И в то же время понимая, что в случае чего помощи ждать оттуда особо не стоит.

Бесполезно даже если выбежит весь гарнизон с мечами и щитами наперевес, это ничего не изменит. Для тех кто стоял на дороге, тридцать вооруженных воинов представляли угрозу не большую, чем тридцать муравьев для обычного человека. Сметут – не заметят.

– Я вас ждал, – сказал я, останавливаясь в нескольких шагах. – Не прямо сейчас, но знал, что однажды мы встретимся снова.

Они оба стояли передо мной, те кого раньше знал, как Клару Шенриз и брата Фабио. Оба нисколько не изменились с нашей последней встречи на развалинах Хорса.

Клара все так же ходила в мужском костюме с тяжелым палашом на боку, а Фабио продолжал изображать тучного жреца в коричневой рясе. Довольно глупая маскировка, совершенно не подходившая к настоящим хозяевам оболочек.

У них было много имен: Отверженные, Изгнанники, Хаоситы – и можно сказать каждое из них передавало суть того, кем они являлись в действительности.

– Неплохо выглядите, – проронил я. – Слышал война идет с переменным успехом? Не всех еще нашли?

Губы Клары Шенриз растянулись в подобие улыбки. Именно в подобие, несмотря на проведенное время в человеческих оболочках, Отверженные так и не научились изображать человеческие эмоции. И думаю, не особо старались. Зачем, если и так понятно, что это всего лишь личины. Маски, натянутые на сущности для нахождения в материальном мире.

В этом они отличались от сородичей. Падшие хотя бы пытались освоиться к здешней среде, а этим было все равно, провели здесь уже не один месяц, и все равно выглядели, как ожившие куклы.

При общении с ними создавалось жутковатое впечатление, будто разговариваешь с чем-то что только притворяется живым, что не в силах постичь человеческий разум. Это сильно тревожило и действовало на нервы.