7 февраля, одновременно в двух местах, во Владивостоке и на станции Гонгота, под Читой, занятой войсками ВССА, начались переговоры с японским командованием. Речь на них сразу пошла об эвакуации войск и безопасности отвода на путях следования. Переговоры происходили под наблюдением других союзных миссий, которые придерживались американской линии на полное освобождение занятых территорий, включая полосу отчуждения КВЖД и Северный Сахалин. Японцы упирались из-за Сахалина, где вылазок партизан не было, и они предъявили письмо жителей японскому императору, с просьбой не допустить проникновения «экстремистских элементов» на территорию Сахалина. Пришлось им уступить, с оговоркой, что это является нарушением положений Портсмутского мира, чтобы не срывать все остальное. Слона требуется есть кусочками! Тем более что во Владивосток с неофициальным визитом прибыли майор Е Тинь и генерал Фын Юйсянь, представители Народно-Революционной армии Китая, один из которых был известным коммунистом, а второй – христианином и христианским социалистом. В борьбе против японской оккупации зоны отчуждения у нас появились пусть и временные, но союзники. Так что баланс сил ясно показывал Японии, что он складывается не в ее пользу.
За два дня до начала переговоров в руки партизан перешла флотская радиостанция на Ларионовском форту, была установлена связь с Петроградом, правда, только ночами, в часы наилучшего прохождения радиоволн. Но поступавшие оттуда приказы и распоряжения пока приходилось просто игнорировать, как несоответствующие происходящим событиям. Военмордел Троцкий настаивал на больших уступках японцам, соглашался с участием Семенова в переговорах и прочая, прочая, прочая. Лазо, пользуясь старым знакомством с Лениным, они виделись и имели длительный разговор на Первом съезде Советов в октябре 1917 года, направил ему огромную телеграмму, в которой подробно описал происходящие события на Дальнем Востоке. И получил его ответ, дающий «зеленый свет» действиям коммунистов-дальневосточников. Соответствующей коррекции подверглась и позиция командарма Зверева, и комиссара Краснощекова под Читой. Участие Семенова даже на переговорах под Читой было заблокировано. Здесь под Владиком ими еще и не пахло. В результате переговоров с китайцами ими был разоружен отряд и арестован «атаман» уссурийцев Калмыков, известный садист, долгое время терроризировавший край. К сожалению, китайцы отказались передать его нам, так как предъявили ему обвинение в обстреле своих кораблей на Уссури. Так или иначе, он скоро, без суда, был убит при попытке к бегству китайским офицером. Легко отделался!
Японцам был предоставлен зеленый коридор для отвода войск, как по Амурской магистрали, так и по КВЖД. Войскам Семенова в этом было отказано. Через месяц, сразу после отхода японцев, Зверев взял Читу, и «армия» Семенова разделилась на две части, одна двинулась поездами на Хабаровск, который, как они считали, находился в руках у Калмыкова, вторые двинулись на Харбин. До Хабаровска никто из них не добрался, а в Харбин они прибыли без оружия и боеприпасов, костеря почем зря японцев и прочих «союзников», бросивших их умирать в бурятских степях, и надеясь «продолжить борьбу с большевиками». Но их планам сбыться было не суждено.