– Кого? – не выдержал Федор.

– Да Никодима с его кодлой. – Мужик сплюнул. – Как он уехал из Сухаревки, так его отец, старый хранитель монастыря, тоже долго не прожил. Хоть и не старый был. Оставил все на старшего сынка. Потом туда заселился Захаров, не иначе как по старой памяти. Сейчас вот Никодим вернулся, да не один. Ясное дело зачем – Захара турнул, теперь клад искать будет. Да только боится он. Как и все – боится.

– Чего боится? – Парни не сводили с проводника азартно загоревшихся глаз, а тот шагал себе по лужам, оставшимся от вчерашнего дождя, и, как ни в чем не бывало меланхолично рассуждал.

– Не чего, а кого. Призрака. В монастыре призрак обитает. Сам я его не видел, но слышал, что люди говорят. И призрак вроде как тот клад сторожит. Говорят, что те, кто без позволения призрака за кладом спускались, все умерли. А те, кого призрак позвал, хоть клад и не нашли, зато живыми вышли. И даже с золотыми безделушками, в подземельях найденными. Вроде как наградил он их. Так-то!

Макс немного замедлил шаг, пропуская мужичка вперед, и, поглядывая на друга, старательно покрутил пальцем у виска. Федор развел руками. Мол, а ты чего хотел?

Вскоре мужик свернул в переулок и кивнул на длинный дом с табличкой у входа «Милиция»:

– Пришли.

– Держи. – Макс положил в грязную протянутую ладонь мужичонки смятую бумажку и направился к распахнутой двери.

– И пока призрак не позовет, лучше клад не искать! – закаркал ему вслед мужик. – Подвалы те прокляты! Душ там много загублено!

Федор вроде направился вместе с другом, но остановился и обернулся:

– Кстати, а не знаете, что за девушка Маша там работает?

В ответ на это мужик сплюнул, перекрестился и, ничего не отвечая, торопливо закачался в сторону пивной.

– Да ты что, не понял? Дядя – того! Призрак, клад, хранитель, души загубленные… – Макс подождал его на пороге и посторонился, пропуская. – Но про Никодима – ценная инфа. Оказывается, он сын предыдущего смотрителя монастыря. Надо бы узнать, почему он ушел. А еще выяснить, зачем вернулся. Чует мое сердце, дело не в открытой им богадельне, а, как мужик говорит, именно в кладе.

– По рассказам местных, он уже лет пять как вернулся. И что? До сих пор не нашли?

– Все может быть, – хмыкнул Макс и шагнул в открытый кабинет, над которым было написано «Участковый».

– Здрасте!

Страж порядка сладко похрапывал, примостив голову на руки, но от «здрасте» проснулся и, осовело моргая, почесал заросшую щетиной помятую щеку.

– Здрасте… А… – В глазах появилось узнавание: – Это вы! Что-то случилось?

– Да нет. Не совсем… – Макс замялся, выдвинул стул и сел. – Дело в том, что нам надо узнать, что за женщины приходят в монастырь. Знаем только, что зовут их Маша и Таня.

– А зачем вам? – прищурился участковый, видимо, уже окончательно проснувшись.

– Для фильма! – лучезарно улыбнулся Федор. – Исключительно. Мы ведь снимаем быт жильцов заброшенного ранее монастыря. А также нам интересны все, кто монастырю хоть как-нибудь помогает.

– Да! – покивал Макс. Посмотрел на друга и едва удержался, чтобы не показать ему большой палец.