Бугай остановился, точно напоролся на невидимую стену и, не оборачиваясь, буркнул:

– Ну?

– Как зовут девушку, что живет в монастыре?

Монах молчал несколько минут, а когда друзья пришли к негласному мнению, что с этой девушкой точно что-то нечисто, заговорил:

– Две деревенских приходят к нам три раза в неделю постираться, прибраться, помочь с хозяйством. Но они тут НЕ живут.

Затем, решив, что беседа окончена, в два шага преодолел расстояние до двери в кухню и с громким хлопком закрыл ее за собой.

– Угу. Ну вот! Мы почти выяснили, кто она такая. – Макс решительно отодвинул кружку и поднялся. – Ладно, убедил. Пошли в деревню.

В коридоре никого не было, зато у входа в разрушенное крыло стоял, сверкая плешью, невысокий, поджарый, одетый в черную рясу монах. Стоял, сосредоточенно заведя руки за спину, явно с заданием никого не впускать и не выпускать. Кажется, именно он по приезде выдавал им постельные принадлежности.

– Здрасти! – Макс решил не откладывать в долгий ящик опрос потенциальных свидетелей. – А не будете ли вы так любезны назвать имена и фамилии тех гражданок, что подрабатывают в монастыре? Они нам очень нужны для завтрашней съемки.

Монах недоуменно поморгал, разглядывая нахального юношу, смерил взглядом подошедшего следом Федора и буркнул:

– Фамилий не знаю. Одну Танькой кличут, другую – Машкой.

– А как часто они тут бывают? – не отставал Максим.

Монах сердито передернул плечами:

– Раза два… когда три в неделю.

– Что делают?

– А вот это вы у них и узнайте! – окончательно разозлился постовой и отвернулся, раздраженно бурча: – Совсем оборзели! Мало того, что всякую шурушню столичную тащат, так еще и следи за ними. Карауль всякий хлам!

– Эй, слышь, это ты нас, что ли, шурушней и хламом назвал? – Макс не собирался так просто сдаваться. – Да я тебя…

– Макс, остынь! – Федя, зная вспыльчивый характер друга, вцепился ему в плечи и едва ли не силком вытащил на улицу. Эх, если бы он видел взгляд, каким на прощание проводил их монах, то, может быть, решил и не вмешиваться в назревающий скандал. – Чего ты до него докопался? Ну, стоит себе и стоит. Главное, мы узнали имена.

– Ага! – Максим тотчас забыл о ссоре и подмигнул другу: – Наверное, не зря тебе девушка снится… Только не пойму, в чем подвох? Ты реально ее не знаешь?

– Реально! – Федор пятерней встопорщил волосы и усмехнулся: – А может, это судьба?

– Вот мы сейчас и узнаем! – Друг хлопнул его по плечу и решительно направился к воротам: – Только до деревни доберемся.

– А может, попросим местных довезти? – Федор с опаской посмотрел на затягивающееся тучами небо.

– Да ну их! – отмахнулся Макс. – Видишь, не сильно жалуют они гостей… Стерегут, как собаки, свои тайны. Не. Мы сами… Больше достанется!

Ладно. Сами, так сами!

Какое-то время они молча шагали по пыльной колее дороги. По обе стороны шелестела на ветру высокая, по колено, сочная трава, в которой пестрели крапинки луговых цветов.

Вдали виднелись дома, почти спрятавшиеся в белом кружеве садов. Точно невесты. А над всем этим великолепием начинающегося лета и жизни, как предупреждение, повисла сизая туча, сквозь которую – вот тоже парадокс – пробивались солнечные лучи, как апофеоз окончательной победы добра над затаившимся злом.