Когда я вернулась домой, Петр Иваныч и Максим сидели на кухне и пили кофе. Вернее, кофе пил один Максим, а Петр Иваныч — свой жиденький чаек.

— Бессовестные, не могли меня подождать! А что же вы пьете пустой кофе, Максим? Вы же с работы, сто километров отмахали и, конечно, есть хотите.

— Он сказал, что не хочет, — сказал Петр Иваныч.

— Максим, в отличие от вас, воспитанный, и не хотел вас затруднять. Через десять минут будет готов омлет.

— Спасибо…

— Спасибо вы скажете потом. А я и сама есть хочу. Зато Петру Ивановичу не дадим ни кусочка.

Сделать омлет, как известно, быстро и просто, важно только как следует раскалить сковородку. Электроплита у нас работала исправно, и я сумела уложиться в обещанный срок.

Когда с омлетом было покончено, я заварила свежего кофе, Петр Иванович плеснул в чашечку, за компанию, своего жиденького чайку и опустил сухарик.

— О чем мужчины сплетничали без меня? — спросила я.

— Сплетничали? — сразу вооружился Петр Иванович. — Сплетничать — занятие женское, мужчины обмениваются информацией.

— Хорошо, — мирно согласилась я. — Давайте вашу информацию.

— Чего же вы спрашиваете? А где ваша хваленая интуиция? Догадайтесь.

— Попробую.

На кухне я заметила на подоконнике книгу и, не заглядывая в нее, по цвету переплета заключила, что это томик Куприна из домашней библиотеки Петра Ивановича. И сообразить, кому он здесь мог понадобиться, мне было уже нетрудно.

— Так мы слушаем, ясновидящая? — веселился Петр Иванович.

— Конечно, я еще не волшебница и не берусь охватить все темы вашей мужской высокомудрой беседы. Но думаю, так или иначе, разговор коснулся женщины.

— Ну, положим, — неохотно согласился Петр Иванович. — Хотя здесь не требуется какой-либо особой сообразительности. Когда разговаривают двое мужчин, естественно подумать, что разговор рано или поздно коснется женщины.

— Конечно, — согласилась я. — Особенно, когда разговаривают два таких прожженных ловеласа, как вы с Максимом. Но, так или иначе, вам потребовалось уточнить одну черту человеческого характера в женском исполнении. И тут за авторитетом Максим обратился к Куприну.

— Почему именно — Максим? — не унимался Петр Иванович. — У меня тоже могли быть вопросы к женщине.

— Тогда на подоконнике в качестве справочника лежал бы не Куприн, а, скажем, Джек Лондон. Максиму была нужна «Суламифь».

Тут Петр Иванович промолчал. Он только взглянул на Максима, затем они оба обеспокоенно уставились на меня. Тогда я первая перешла на шутку:

— Думаю, Куприн нашел верный эпиграф к своей «Суламифи». — А вы как считаете, Петр Иванович? Могли бы вы задушить свою Дездемону?…

Новому направлению моих поисков можно было дать кодовое название «шоферы».

Следователь Никонов исходя из материалов, собранных в его тощей палочке, сделал, думаю, верный вывод, что Зою Конюхову к ее последней автобусной остановке привезли на машине, вероятнее всего — легковой, а следовательно — частной. И хотя «газик» Геологоуправления был государственной принадлежности, но, по возможностям его использования шофером Брагиным для личных надобностей, он в число подозреваемых тоже попадал. К водителю его нужно было приглядеться повнимательнее, сведения Бориса Борисовича требовали уточнения.