«Чушь. Не хочу двигаться дальше. Я знаю, что именно чувствую. Я злюсь потому, что горюю из-за утраты сына и ненавижу убившую его мать. Если прощу ее и приму случившееся, то что со мной станет? Лучше остаться в нынешнем состоянии, потому что я начинаю осваиваться. А неизвестное пугает».

Злость была настолько сильной, что трудно было даже произнести имя Шарлотты. А ведь я еще даже не начал осмыслять тот факт, что у нее был роман с другим мужчиной, и это привело их к общему самоубийству. Душа гноилась, и мне не на кого было направить свой гнев против моих родителей, ее родителей, наших друзей, полиции, расследовавшей случай, и бога, в коего я перестал верить. Не на кого, кроме призрака.

– Мы не нашли никаких доказательств того, что Шарлотта и тот мужчина были друзьями или состояли в каких-либо еще отношениях до своей гибели, – уведомил меня детектив О’Коннор. – Может быть, от этого вам станет легче.

– О да, намного легче. – Я даже не попытался скрыть сарказм.

Он отпил чая из кружки и посмотрел на моих родителей, словно ждал, что мы будем ему признательны за крохотную милость. Я надеялся, что в моем присутствии ему не по себе, потому что он взглянул мне в глаза лишь на краткое мгновение. Я сохранял каменное выражение лица. Мне было все равно, трахалась ли Шарлотта с мужчиной, вместе с которым умерла. Да хоть с половиной Нортхэмптоншира!

Мы сидели вокруг стола в гостиной родителей, и О’Коннор посвящал нас в ход расследования. Мне показалось, что я чувствую исходящий от него запах спиртного, и предположил, что он таким образом решил придать себе смелости перед встречей с гневным вдовцом.

«Вдовец… Черт, это ведь я. Я – вдовец. Стать из мужа вдовцом в мгновение ока…»

– Так как же они познакомились? – спросил отец.

– Мы всё еще ищем ответ на этот вопрос, – ответил детектив.

– Вы не знаете? – Я хмыкнул. – Ваша задача – знать все обстоятельства, а вы по-прежнему «ищете ответ»? У вас было почти три недели. Сколько времени еще нужно?

– Позволь ему договорить, сын. – Отец бросил на детектива извиняющийся взгляд.

– Как вы знаете, мы проверили данные о разговорах Шарлотты по мобильному и стационарному телефону, однако операторы не зарегистрировали ни одного звонка, не имеющего объяснения. Мы также проверили ее электронную почту и звонки по «Скайпу», но и там ничего нет. Судя по всему, она не общалась посредством «Фейстайма», форумов или социальных сетей ни с кем, подходящим под описание того человека. Мы говорили с ее подругами, но никто из них не может припомнить, чтобы она когда-либо упоминала о другом мужчине. Как ни посмотри, они не были знакомы друг с другом до той встречи у обрыва. Единственное, что нам показалось интересным в отчетах о ее телефонных звонках – номер «Больше некуда».

– Что это? – спросил отец.

– Линия доверия для людей с эмоциональными проблемами, сходная со службой поддержки «Самаритяне». За последние несколько недель своей жизни Шарлотта сделала множество звонков на основной номер, и они были перенаправлены в ближайший филиал.

– Зачем?

– Мы не знаем.

– Множество звонков – это сколько?