Потом что-то сместилось в пространстве, и вот уже креативная буржуазия сама устремилась на митинги. Но ими, само собой, руководят уже не комплексы. Или как?
Может быть, тогда перефразируем афоризм «Ад — это другие» на «Комплексы — это у других»?
Тобой движет чувство справедливости, а другим — то, что у него в детском садике отбирали совок. Ты побуждаем чувством долга, а другой руководствуется своими тайными страхами перед одиночеством. Ты — воплощение здравого смысла, а другой — психопат, скрывающий свои психозы и неврозы.
Так прикольней смотреть вокруг, но вообще в подобном представлении о мире есть очевидные недостатки.
Все в курсе, что у этой огромной России огромные имперские комплексы. А у Европы, по которой Россия периодически проезжала то на лошадке, то на танке в погоне за порождённым просвещёнными европейскими народами монстром, вроде фашизма, — комплексов нет?
По-моему, всё несколько сложней.
Нам не у кого научиться жизни без комплексов.
Да и есть ли эта жизнь? Да и жизнь ли это?
Хождение по счастью
Дружба — наивысшая стадия бескорыстных отношений.
Родитель и ребёнок — тут всё понятно. Муж и жена, любовники, сёстры, братья — всё это тоже объяснимо.
И вдруг дружба.
Два по сути посторонних человека вдруг рады друг друга видеть, хотя не связаны никакими узами, бросаются друг другу на помощь, звонят друг другу ночами, тратят друг на друга последнее, ну и тому подобное.
Чаще всего всё это касается, простите, мужчин.
Не знаю, как в иностранных языках, а в русском даже сами определения личностных отношений между мужчинами и между женщинами звучат с удивительно разным наполнением. Вслушайтесь и сравните: «подруги» — «друзья».
Наивысшая форма дружбы — это, естественно, воинская служба. Служили два товарища, три товарища, четыре мушкетёра.
Замените всё это на женский род и умилитесь: как вам кинокартина «Служили две подруги» или роман «Три подруги»? Как-то сразу не верится, что там пойдёт речь об удивительной дружбе. Какие-то совсем другие ожидания от вещей с такими наименованиями.
В «Трёх подругах», после пылкого периода дружбы и удачных замужеств, героини обязательно разойдутся по своим делам — длить и длить женскую дружбу нет никакого смысла; зачастую это противоестественно.
«Четыре подруги двадцать лет спустя» или «Четыре подруги тридцать лет спустя» — это просто кошмар какой-то: я б и не рискнул такую книгу открыть.
Женская дружба уживается, как правило, в форме родства — отсюда «Три сестры» Чехова и «Сёстры» А.Н.Толстого (первая, и лучшая, часть «Хождения по мукам»).
Женщины дружат с детьми и мужьями. Женщины ждут их.
А мужчины к женам и детям — возвращаются: разница.
Женщины вполне могут никого не ждать, желая сохранять свою свободу, — ну, тогда к ним никто и не вернётся.
Можно сколько угодно сердиться на мой мужской шовинизм, но проверяется сказанное мной до банального просто. Мужчина, отдавший жизнь за друга, — это обыденность, таких случаев — тысячи, они увековечены в мировой мифологии, истории, поэзии, об этом написаны тома книг.
«Отдать жизнь за други своя» — признак высшего состояния мужского (человеческого) духа.