Сначала «Чайки» — названные так за профиль крыла — атаковали позиции фашистской артиллерии залпом секретного оружия — реактивных снарядов РС-82,[143] а потом — прошлись частым гребнем пулеметных очередей. Потерь и видимых повреждений на машинах полка майор не заметил. Дыры в перкале плоскостей — дело житейское, техники заклеют. Пора домой…
Устали люди, устали машины — пятый вылет на штурмовку за день! Никогда бы Васильев не мог предположить, что можно воевать с таким напряжением…
Только нечеловеческой усталостью и можно объяснить, что не заметил майор стремительной летучей тени, наискось промелькнувшей перед глазами в дымной гари, висящей над Крепостью…
Пламя стремительно охватило «граненый» фюзеляж «Чайки». Снаряды «Эрликона» изрешетили центроплан, в щепу разнесли руль высоты. Самолет Васильева сорвался в плоский штопор…
С трудом разлепив залитые кровью от осколков разбившихся летных очков глаза, майор увидел: Крепость… Буг… Крепость… Буг… Крепость…
Тренированное годами тело само — знало что делать…
Ручка-педаль-сектор газа… Вышел! Тянем… тянем… горю? Огонь в кабине! Прыгать! Левый вираж… слева подо мной — ЗА Бугом — Крепость….
Нельзя мне прыгать! Иначе сяду у фашистов… ручку от себя — как удачно! Подо мной — огневая позиция немецкой батареи! Повезло. Ручку от себя… от себя…
Подобно огненной комете, самолет с гордой надписью «За ВКП(б)!» рушится вниз…
«Утомленное солнце нежно с морем прощалось…»
24 июня 1941 года. 16 часов 20 минут.
Полоса 10-й армии. Севернее Бреста
Стратегическая конница! Звучит-то как!
Сразу представляешь себе — бескрайняя степь, гремящая под сотнями тысяч копыт, развевающийся в голубом небе тяжелый багровый бархат знамен, полет легендарных тачанок, запряженных четверками огнегривых коней, слепящий блеск поднятых подвысь клинков…
Как в фильме «Если завтра война…»
Однако к началу 41-го года стратегическая конница уже рассматривалась главным образом именно как ездящая пехота…
С великолепной, выше, чем у мотопехоты, проходимостью. И в белорусских лесах, в бескрайней Пуще — конница еще себя покажет…
Две дивизии: 6-я Кубано-Терская казачья Чонгарская Краснознаменная ордена Ленина и ордена Красной Звезды дивизия им. Буденного и 36-я Краснознаменная ордена Ленина и ордена Красной Звезды кавалерийская дивизия им. И. В. Сталина сейчас сосредоточивались в густом лесном массиве в районе Сокулки.
Немецкая авиация безуспешно пыталась бомбить лесной массив, однако, похоже, немцы просто потеряли конников! За всю войну немцы ни единого раза (никогда!) не смогли определить место нахождения наших кавкорпусов ДО нанесения ими стремительных ударов. И часто — «Auf den Kommunikationen die Kosaken!» было последнее, что немецкие тыловики успевали сообщить, прежде чем изящно выгнутый златоустовский клинок рассекал провод… или фуражку цвета «фельдграу»! Плохо было одно….
Перед самой войной вся зенитная и дивизионная артиллерия корпуса по приказу проклятого навек Павлова была отправлена на полигоны к самой границе. Где она, похоже, и осталась…
И с горючим для танковых полков корпуса было не очень хорошо. Одна заправка в баках. А подвезти горючее было не на чем, да и неоткуда! Потому как горючее для бронетехники терцев и кубанцев хранилось… правильно, на Кубани и Тереке. Тыловое же обеспечение в полосе 10-й армии было полностью дезорганизовано. С боеприпасами тоже было негусто.