— Вась, все пропало!
— Что, страна в опасности?
— Не ерничай! Я немедленно должна уехать!
— Надеюсь, что-то серьезное?
Не имея ни настроения, ни времени вступать с ним в нашу обычную словесную дуэль, я в двух словах объяснила ему суть и уже кинулась бежать по коридору, когда он совсем не деликатно поймал меня за шиворот.
— Эй! А что делать с Васькой и этим, как его?..
— Иван Иваныч Иванов, — терпеливо, как умственно отсталому, напомнила я.
— Хоть Абрам Абрамыч Абрамович! Что мне с ним-то делать?
— Господи! — я вцепилась обеими руками в свою и без того растрепанную шевелюру. — Васенька, голубчик, давай сделаем так. Ты встретишься с этим человеком, поговоришь и в первом приближении решишь, можно ли иметь с ним дело. Если да, то грузи Ваську и его в автобус и тихим ходом вези домой. Я вернусь самое позднее через два часа. Тогда все и утрясем окончательно.
— Слушай, а может лучше будет мне поехать к Наташке, а тебе решать все здесь?
— Нет, не лучше. Ты не знаешь, где эта растяпа могла оставить свои документы, будешь искать и опоздаешь к рейсу. Все, Вась. Выручай!
— Чума на твою беспутную голову, — сдаваясь, простонал он.
Поправив воротник куртки, который этот здоровенный хам все это время держал в кулаке, я стремительно помчалась по коридору в сторону выхода. Рискуя свернуть себе голову, я даже на лестнице продолжала оглядываться, и мне, в конце концов, посчастливилось увидеть, как в дверь, за которой только что скрылся Васька, неторопливо вошел невысокий мужчина лет пятидесяти, одетый неброско, но опрятно… И в тот же миг я с размаху налетела на кого-то, едва не сбив его с ног, что было особенно «приятно», потому что мы находились посреди лестничного марша. К нашему общему счастью, этот некто оказался достаточно силен, чтобы сдержать мой наскок и победить силу притяжения, которая, как мне показалось, уже неудержимо влекла нас обоих к бесславной гибели внизу от перелома шейных позвонков.
— Мне всегда казалось, что ходить задом наперед не так удобно, как предпочитают думать некоторые шустрые девушки, — миролюбиво заметил чуть насмешливый голос у меня над ухом.
Я как птичка забилась в крепких объятиях незнакомца, норовя наконец-то оторвать свой расплющившийся нос от его жесткой, как у мраморной статуи груди и попутно делая вывод о принадлежности данного, ушибленного мною индивидуума к мужескому полу.
— Простите, — пролепетала я, наконец-то обретая относительную свободу — заботливая рука все еще поддерживала меня под локоть.
И как оказалось, не напрасно. Если бы не эта поддержка, я бы наверняка все-таки пересчитала оставшуюся до лестничной площадки дюжину ступеней — не даром даже еще не видя этого человека, я начала думать о мраморных античных божествах. Святые угодники, в жизни не видела мужчины красивее этого! Разинув рот, я в упор, что получалось потому, что стояла я ступенькой выше, обалдело таращилась на незнакомца, который внезапно улыбнулся мне какой-то странной, чуть кривоватой улыбкой, мгновенно разрушившей образ окаменелой музейной красоты, явив мне нечто совершенно иное, столь земное и грешное, что тут-то я чуть и не посыпалась вниз. Ножки мои как-то ослабели — кто бы сказал, не поверила бы — и предательски дрогнули.