– Что значит – слинял? – удивился Гуров.

– Смылся, свалил, навострил лыжи, – объяснил Крячко. – Я только собрался ненавязчиво понаблюдать за его личной жизнью и бытовыми контактами, как он исчез.

– И куда он исчез? – хмурясь, спросил Гуров.

– Версия такая, что в какой-то глухой деревушке под Архангельском у нашего Сиволапова существует бабушка – настоящая поморка, – принялся рассказывать Крячко. – Старухе под сто лет, и ничего удивительного, что она занемогла. И захотела перед смертью во что бы то ни стало повидать дорогого внука, лейтенанта Сиволапова, значит. Написала внучку письмо. Ясное дело, внук не мог оставить бабушку без последнего прости. Он немедленно идет к начальству, рассказывает про одинокую старуху на берегу Северного моря и просит две недели отпуска за свой счет. Начальство у нас, само собой, гуманное и лейтенанта отпускает. Вот, собственно, и все.

– Он действительно уехал? – спросил Гуров. – Или это какая-то уловка?

– Я не пожалел времени, – похвастался Крячко. – Проверил железнодорожные кассы на рейс до Архангельска, и представляешь – гражданин Сиволапов присутствовал в списках пассажиров! Вечером окна в его квартире не светятся. Какой из этого делаем вывод?

– Вывод для гражданина Сиволапова самый неблагоприятный, – заключил Гуров. – Гражданин Сиволапов сильно напугался. Не исключаю, что он навел справки о моей персоне и предпочел удалиться. Не берусь судить, существует ли на свете архангельская бабушка, но к такой-то бабушке наш лейтенант, видимо, убрался…

– Интересно, неужели Сиволапов замаран? – задумчиво проговорил Крячко. – Непонятна его роль в таком случае. Неужели он всего лишь должен был обеспечивать свободный проезд к месту убийства?

– Ничего себе «всего»! – сказал Гуров. – Если это так и было, то для бандитов предоставляло неслыханные удобства. Они могли быть уверены, что в решающий момент никто не перегородит дорогу, никто не задержит машину. А если что и случится, то строгий лейтенант всегда подстрахует… Как говорят в рекламе, «хорошо иметь домик в деревне»! Вряд ли это им слишком дорого стоило.

– Ну, хорошо, пока мы можем строить насчет Сиволапова любые, самые страшные предположения, но подтвердить или опровергнуть мы их все равно не можем. Как говорил вождь пролетариата, нужно идти другим путем. У нас в распоряжении, насколько я понимаю, нет ничего конкретнее телефонного номера, который тебе назвала Григорьева. Займемся им?

– Вот именно, – сказал Гуров. – Собственно, номером я уже занимался. Это обыкновенная квартира на Красной Пресне. Теперь нам предстоит заняться хозяевами телефона. И тут перед нами встает дилемма… Какой путь выбрать – просить санкции прокуратуры на обыск, каковой мы, скорее всего, не получим, или действовать без ведома руководства, рискуя лампасами?

– Кажется, догадываюсь, – усмехнулся Крячко. – Мы выбираем второй вариант?

– С некоторыми уточнениями, – ответил Гуров. – Рисковать мы не будем. Будет просто поверхностная разведка. Эдакое ненавязчивое любопытство. Мне не хотелось бы, чтобы по ту сторону провода поняли, что на них обращают внимание.