«А жена бы прибила!» – подумалось мне.

Это стало последней мыслью…

Следующий день вышел скорбным – хоронили погибших. Селян завернули в пелена и отвезли на кладбище. Воинам устроили погребальный костер – таковы местные традиции. Селян провожала вернувшаяся деревня. Плач вдов и сирот… Я роздал им содержимое кошелька глея – золотые и серебряные монеты. Мне пытались целовать руки, но я это пресек. Что значат деньги по сравнению с утратой кормильца? Отца, мужа…

Селян хоронили днем, воинов – ближе к вечеру. У огромного костра собрались брент с воинами, наемники, жители замка. Подошли селяне. Приехали гости – Мюррей и его стража.

– Кароссцы шли через город, вот судья и узнал, – просветил меня Фальк.

– Будет суд?

– Зачем? – удивился он. – Все по закону. Глей напал, мы его убили. Мюррей прибыл оказать уважение.

Оказалось, не только. Но об этом позже. После кремации была тризна. Благородным накрыли столы в доме, остальным – во дворе. Клай не скупился. На столах было мясо, хлеб, пиво. Это для селян. Благородным подали вино и мой самогон. Пили сидя. Просили предков принять души покойных, поместить их подле себя. Дабы род оставался им и на том свете.

Тризна не затянулась. Осушив кубки и набив животы, народ поднимался из-за стола. Встал и я.

– Гош! – окликнул меня Мюррей. – Задержись.

Я опустился на лавку. Шо, опять? Не так убил глея? Надо было вызвать на поединок? Или станцевать польку-бабочку?

Мюррей дождался, пока мы остались одни. Взял кувшин с самогоном, плеснул в кубки.

– За тебя, сын сотника!

И он знает… Я отхлебнул. Мюррей, осушив кубок, крякнул.

– Когда привезешь нир?

– Через месяц, – прикинул я. – Может, раньше.

– Не забыл, что я покупаю?

– Да, ваша честь.

– Говори мне «Мюррей». Здесь не суд.

– Хорошо, Мюррей.

– Говорят, ты богат?

– Слухи.

– Может, так, – согласился он. – Может, нет. Некто дал Клаю пять либ серебра. Некто взял восемь у глея. Этот некто раздает серебро хрымам. Он явно богат.

Вот ищейка! Как только узнал?

– Хрымы глея купили быков. С продавцом рассчитались серебром. Тот впал в изумление: дины у селян? Те ответили: дал Гош.

Ни одно доброе дело не остается безнаказанным…

– Я нарушил закон?

– Нет, Гош. Серебро твое, и ты вправе его раздавать. Но я б на твоем месте нашел лучшее применение. Например, купил глейство.

– Где?

– Здесь. У покойного глея не осталось наследников. Сын убит, а других не было.

– Земли не отойдут в казну?

– Перед смертью глей заложил их Клецу, взяв ссуду. Пятнадцать либ серебра. Часть отдал наемникам, а куда дел остальные, бог весть… Король не станет платить. Клец хочет продать земли, но здесь нет покупателей.

– А в других округах?

– Богатые не стремятся сюда. Мы живем у границы. За лесами – кочевники. Иногда приходят с набегами. Жгут деревни, уводят в рабство селян. За пятнадцать либ можно купить земли в центре Мульда. Меньше, хуже, но свободные от набегов.

– Клец это понимал?

– Да.

– Почему дал серебро?

– Жаден. Долг глей бы вернул. У него жирные земли и богатые урожаи. Но глей мертв. Теперь Клец готов продать земли, исключив из долга лихву[8]. Тебе выгодно.