Папа выключает телевизор.

– Как видишь, ты пропустил отличное интервью.

Это сарказм. И я его полностью заслужил. Мы смотрели шоу целиком, оно началось с удивительно подробного обзора всех новых астронавтов, которых привлекли к проекту. А вот последнего астронавта, моего папу, едва удостоили вниманием.

– Наверное, им известно об интервью, которое ты дал Грейс, поэтому тебе уделили мало времени, – предполагает мама.

Отец смеется.

– Мне нравится твой оптимизм, но ясно же, что этот парень, Джош, меня просто ненавидит. Сколько слов он сказал мне? Три?

– Гораздо больше, Кэлвин. – Мама замолкает и принимается массировать виски. – Кэл, этот репортер появился, едва ты скрылся с детьми Такеров. Он явно был зол, но растаял, как только папа рассказал эту историю. Все же у твоего отца еще осталась толика обаяния.

Мама игриво щелкает папу по уху.

– Ух. Я же говорил, мне очень жаль. Я просто устал и был не в настроении. Совсем не подумал о последствиях. Знаете что? К черту этого Джоша Фэрроу. Он просто пытался выставить тебя перед зрителями дураком, а ты взял и блеснул!

– К счастью, Грейс вовремя подбросила мне этот вопрос, – говорит папа. – На самом деле она была очень мила с нами, правда?

– Не знаю, как у нее это получается, – печально вздыхает мама. – Как только вы с ребятами ушли, она тут же принялась обучать нас правилам общения с прессой. И многому научила за столь короткое время. Но, слава богу, меня журналисты видеть не хотели. Я тогда совсем расклеилась.

– Когда-нибудь захотят, – тихо говорю я, и все радостное настроение родителей тут же улетучивается. – Вскоре они будут преследовать нас везде, куда бы мы ни пошли. На каждом публичном мероприятии. На каждой вечеринке. Неужели Джош Фэрроу так разозлился?

– Да, – отвечает папа. – Пришло время стереть с его лица это самодовольное выражение.

Эта реплика на мгновение снимает напряжение в комнате, хотя мы понимаем, что опасность еще не миновала. Мы здесь всего один день, а уже умудрились рассердить серьезных людей. Но на этот раз наша семья держит удар – возможно, это благодаря тому, что мы вместе. Здесь нет никаких отвлекающих факторов, мой единственный настоящий друг находится за тысячи миль, а я все еще не распаковал вещи, поэтому даже не могу сбежать к своей коллекции кассет.

Уходя в свою пустую комнату, я ощущаю себя каким-то странно свободным. Скованные плечи расслабились, дыхание выровнялось. Я проскальзываю под одеяло и сжимаю его в руках. Снимаю блокировку телефона, и перипетии сегодняшнего дня наконец наваливаются на меня всей тяжестью.

Как раз перед тем, как отложить мобильник, я замечаю новый имейл в своем «рабочем» почтовом ящике – созданном специально, чтобы поклонники и хейтеры не засоряли мне личную электронную почту. Достаточно одного взгляда на тему письма, как тревога всей тяжестью придавливает меня к кровати, мышцы начинают ныть, по нервной системе разносятся болевые сигналы.

– Твою мать, – раздается мой голос в пустом пространстве комнаты.