Я рассмеялась:

– Сам ты воробей. Птица-тетерев! Это капитан Крюк.

– Не помню такого. Он в каком сезоне?

– В осенне-зимнем, балда! «Питера Пэна» не читал?

Парень, похоже, обиделся. Развернулся и хотел уже идти выше, но я соскочила с подоконника и примирительно сказала:

– Тебя ведь Гришей зовут? Савельев? Из восьмого?

– Ну, – развернулся ко мне Гришка.

– Круто, мне про тебя Яков Семенович рассказывал, библиотекарь. Он книжки тут приносит, списанные.

– А-а-а, библиотекарь… – Гришка сморщился, будто хлебнул прокисшего молока. – А я гадаю, что за чувак чудной такой на этаже объявился. Живет один, с книжками носится.

– Слушай, – мне пришла в голову внезапная мысль, – а приходи в библиотеку в среду, мы там дело одно замутили важное. Придешь?

– В би-бли-о-те-ку? Че там делать-то? – кисло протянул Гришка.

– А дома ты что делаешь? В комп, небось, играешь?

– Да только в «батлу» и «доту» иногда. Больше хакерю, по правде. А че вы там, в библиотеке, книжки читаете?

– Да нет, сами сочиняем, интересно, а сейчас одно дело распутываем. Яков Семенович, знаешь, какой? Во! – И я выставила прямо перед Гришкиным носом большой палец.

Гришка взлохматил и без того лохматый затылок:

– Если мамка в среду будет в кондиции, загляну. А то мне ее иногда с работы приходится на загривке тащить.

– Приходи-приходи, – я подмигнула Гришке на прощание.

– А ты давай дальше своего носача рисуй, – ухмыльнулся Гришка и попрыгал наверх через две ступеньки.

С Танечкой договорились встретиться на первом этаже, у канцелярии. Я пришла раньше и теперь от нечего делать рассматривала школьные кубки и грамоты. Тут была и моя – за победу в районной олимпиаде по математике. Вот она, новенькая, блестит золотым гербом. Выше висели более старые; кажется, мама говорила, что где-то и ее есть. Я задрала голову. А там вон, на самом верху, – пожелтевшие листочки с выцветшими надписями. Я подтащила банкетку: снизу не разглядеть. Так, а это что такое? 41-й год? «Награждается ученик 10 „А“ класса Савельев Сергей за 1-е место в заплыве…» – и дальше что-то неразборчивое. Но вот подпись… «Классный руководитель 10 „А“ класса Антон Петрович Старцев». Ого!

– Привет! – раздалось сзади, и я чуть не свалилась от неожиданности.

– Танечка, ты только посмотри, это же наш Старцев!

– Круто. И что? Мы же и так знаем, что он в школе работал.

– Да, но ты посмотри, кого он тут награждает. Сергей Савельев! А что, если это родственник Гришки?

– Гришки? Да ладно… Мало Савельевых, что ли? А если и родственник, ты дату видела? 41-й год! 10 класс. Да мне бабушка говорила, что все мальчишки из 10-го на войне погибли. Потопали к Алмиху, а то перемена кончится.

Александр Михайлович был невысоким, лысым и круглым. В школе его все звали просто Алми́хом. Мне казалось, что это похоже на Алхимика, тем более что как раз химию Алмих и преподавал. Правда, в школе считалось, что тебе крупно не повезло, если ты попал к Алмиху. Во-первых, ему всегда было не до химии, и даже если он присутствовал на уроке, то давал задание по параграфу, а сам, обложившись бумагами, заполнял какие-то документы. Или же вовсе присылал вместо себя уборщицу, которая писала номер параграфа на доске и следила, чтобы все сидели молча. Но зато на контрольных Алмих отрывался по полной! Ходил между рядами, выискивая шпаргалки, и если обнаруживал, то нарушителю приходилось туго. К директору он, разумеется, отправить не мог, а вот поставить рядок двоек – запросто.