После того как Никита Моторин сдал золото, на душе у него стало очень легко, радостно, хотелось, чтобы и всем было хорошо, как ему. Он купил в магазине колбасы и попросил у молодой продавщицы:

— Дайте мне книгу жалоб и предложений.

Она помедлила, глядя широко открытыми глазами на покупателя, пожала плечами, попятилась нырнула в дверной проем, привела пожилую женщину и сказала:

— Вот он… Ничего такого не было, а книгу требует.

Пожилая вопросительно и сердито глянула на Никиту.

— В чем дело, гражданин?

Чудачки! Словно забыли, что в книгу жалоб и предложений записывают не только плохое, но и хорошее. Никита объяснил свое желание. Женщины подобрели, пропустили его за прилавок, предложили табуретку, принесли книгу, авторучку. Усаживаясь поудобнее, Никита отодвинул ногой свою сумку, сделал важный вид, подумал и написал: "Благадарю колектив за хорошее обслуживание. Спасибо". Помедлил и подписался: "Никита Моторин, директор".

Уходя из магазина, он заметил, как молодая продавщица прыснула в кулак. Наверно, догадалась, что он не директор. Вот егоза!.. Вообще-то, если направдок, Никита хватил через край, присвоив такую должность… Но страшно хотелось щегольнуть перед женщинами… Когда Моторин писал хвалебный отзыв в книге жалоб и предложений второго магазина, одумался, подписался просто: "Никита Моторин, сбруйщик".

За весь день он побывал чуть ли не в каждом магазине этого небольшого города и везде сочинял благодарности за хорошее обслуживание. Когда спрашивал книгу жалоб и предложений, чтобы не пугать продавцов, он не произносил слово "жалоб".

— Дайте книгу предложений, — говорил Моторин и сразу же объяснял свое намерение: — Напишу туда хорошее…

Ничего, что Никита не везде делал покупки. Пусть даже некоторые продавцы недостойны похвалы. Но он уверен, что после его записей стыдно им будет плохо обслуживать покупателей…

В автобусе Никита всегда пробирался поближе к кассе или к компостеру. Ему передавали деньги, талоны на проезд. Он опускал деньги в кассу, отрывал билеты, талоны пробиваю компостером и возвращал все пассажирам. А когда Никите долго ничего не передавали, он громко напоминал: "Техника работает безотказно! Не медлите с билетами! А то штрафанут — срамота!.." Анисья шипела на него: "Замолчи. Разорался… Кому надо, без тебя возьмут. Отойди от кассы, не устраивай спектакль. Со стыда с тобой пропадешь". Никита говорил ей шепотом: "Стыдно, сделай вид, что не знаешь меня. Не мешай с людьми общаться. Мне такое занятие по душе…" И он продолжал обилечивать пассажиров, чувствуя на себе недовольный взгляд жены.

Но сегодня мешать некому. Анисья дома. Настроение прекрасное. Народу в автобусе много. Моторин гремит кассой, улыбается, гремит компостером. Улыбаются и пассажиры, "спасибо" так и сыплется Никите.

— Носите на здоровье, — отвечает Моторин на каждое "спасибо".

Некоторые косятся на него. Наверно, думают, что он немного не в себе, раз такой безотказный, раз такой веселый и внимательный к незнакомым людям. Наплевать, пусть что хотят, то и думают.

Впереди Моторина стал здоровенный парень. Никита крупный, а этот еще крупней. Похоже, спортсмен. Парень оттеснил Моторина от кассы, прижал спинищей к окну. Ну и верзила! Теперь пассажиры просили оторвать билетик не Никиту, а этого здоровяка. Он оторвал раз, второй, третий… А потом вцепился обеими руками в защитные прутья, ссутулился, покраснел и, сколько его ни толкали, сколько ни просили, он не оборачивался, не брал ни талонов, ни денег.