– А зачем это мы на кладбище идем, господин белый шаман? – крайне неприятным голосом вдруг спросил Хакмар, оглядывая беспорядочное нагромождение деревянных помостов, на которых громоздились вытесанные из цельных стволов дерева ящики с покойниками, кое-где перемежающиеся с грубо обтесанными ледяными надгробиями.

Не оглядываясь на мальчишку, шаман молча двинулся вперед.

– Должно быть, земля нужна, землей нижнюю останавливать будет, – продолжая восторженно скалиться, пробормотал Донгар.

– Не больно-то земля ее в прошлый раз остановила, – не сводя с широкой спины шамана полных подозрения глаз, буркнул Хакмар.

– А может, духов предков о помощи попросит, – в голосе Донгара наконец зазвучало сомнение. – Только как, однако, попросит – не камлая-то?

Шаман вдруг замер, будто споткнувшись.

В междумирье на Великой реке запыхавшаяся Аякчан остановилась, прижимая руку к готовому выпрыгнуть из груди сердцу, и прищурилась, пытаясь разглядеть в колеблющейся воде то, что заставило шамана замереть.

Белый стоял на самом краю выкопанной ямы. Рядом грудой валялись испачканные землей деревянные лопаты. Аякчан вдруг почувствовала, как во рту у нее стало сухо, будто она тысячу Дней не пила! Яма была маленькой! Как раз для… как раз для…

Шаман размахнулся – и швырнул Нэлэнчик в яму! Резко развернулся… и громадным кулачищем влепил в челюсть стоящему позади него Буте. Глаза кузнеца закатились, коротко хрюкнув, отец Нэлэнчик осел на землю. Шаман сгреб в охапку с воплем ринувшуюся к дочери Ингаму и отбросил ее в сомкнувшуюся над ней толпу.

– Закапывайте, люди, закапывайте! – рявкнул он. – Закапывайте, не то всей слободой пропадем!

Первые комья земли упали на грудь спящей девочки.

– Вы что делаете, люди! – истошно завопил Донгар, пытаясь вырвать лопату у здоровенного мужика. – Она ж ребенок!

Сильный толчок в грудь отшвырнул мальчишку под ноги Белому.

– Не лезь, парень, – мрачно буркнул мужик, продолжая споро орудовать лопатой. – Она-то ребенок, да у нас-то свои дети есть, коли ее в живых оставить – и ей конец, и нашим пропадать!

– Ты хотел знать средство против нижней албасы? – глядя сверху вниз на распростертого у его ног мальчишку, тихо сказал взрослый шаман. – Нет от нее другого спасения, кроме как помеченного ею человека живьем в землю закопать – тогда ни родичей его, ни селения ей не найти! Учись, парень! Вот что значит быть белым шаманом – селение любой ценой спасать, ясно?!

Взрослый шаман еще бормотал что-то нравоучительным тоном, но голос его вдруг начал подрагивать и срываться. С мальчишкой происходили странные изменения. Очертания его тела жутко, неузнаваемо изломались, будто лежащее на земле существо было вовсе и не человеком! Будто некая чудовищная тварь, тощий паренек подобрал под себя многосуставчатые руки и ноги – и коротким упругим толчком взвился с земли. Перед оцепеневшим от мгновенного, одуряющего ужаса белым шаманом появилось блеклое и ноздреватое, как творог из оленьего молока, лицо. Бурлящие алым огненные провалы, открывшиеся на месте глаз мальчишки, вперились в него.

– Но я-то не Белый! – выдохнул жуткий, как рев поднимащегося чэк-ная, голос. – Я – Черный!