Эскал
Анджело
Тюремщик
Анджело
Тюремщик уходит.
Эскал
Входит Локоть, стража, Пена и Помпей.
Локоть
Ведите их сюда. Если порядочные люди[6] только и делают что беспорядки в общественных домах, так я не знаю, что такое законы. Ведите их сюда!
Анджело
Что тут еще? Кто ты такой? В чем дело?
Локоть
С разрешения вашей чести, вы видите пред собой бедного герцога констебля. Зовут меня Локоть. Я, так сказать, опираюсь на юстицию, ваша честь. И вот привел к вашей милости двух отъявленных добродеев.
Анджело
Добродеев? Какие такие добродеи? Уж не лиходеи ли?
Локоть
С разрешения вашей чести, я толком не знаю, кто они такие; одно мне доподлинно известно – что они сущие негодяи, и нет в них никакой профанации, которая должна быть у доброго христианина.
Эскал
Замечательно сказано! Вот так мудрый констебль!
Анджело
Но к делу. Что это за люди? Тебя зовут Локоть? Чего же ты молчишь, Локоть? Говори!
Помпей
Он не может говорить, сударь, тот локоть совсем износился!
Анджело
А ты кто такой?
Локоть
Он, ваша милость? Услужающий он, а наполовину сводник! Он служит у скверной бабы: у нее был публичный дом в предместье, его снесли, говорят, так теперь она открыла банное заведение в городе – тоже, полагаю, подозрительное место.
Эскал
Откуда ты это знаешь?
Локоть
Мне сказала жена моя, ваша честь, а она – проклятый враг всякой неправды и лжи.
Эскал
Как, твоя жена?
Локоть
Да, ваша милость, она благодаря Богу честная женщина.
Эскал
Почему же ты называешь ее проклятой?
Локоть
Потому что мы с ней оба проклятые враги всякой неправды и лжи, можете ей верить, как мне самому. Если это заведение не сводня содержит, – убей ее Бог, – это непотребный дом!
Эскал
Но почему ты в этом уверен?
Локоть
Да как же, ваша милость! От моей жены знаю: не будь она похотливой женщиной, ее бы там непременно совратили на разврат, прелюбодеяние и всякие непотребства.
Эскал
По вине той женщины?
Локоть
Да, по вине этой госпожи Переспелы. Но жена плюнула ему прямо в лицо[7] – так его и отшила.
Помпей
С позволения вашей милости, дело было не так.
Локоть
Так докажи это перед лицом этих мошенников. Честный ты человек, а ну-ка, докажи!
Эскал
Слышите, как он путает слова?
Помпей
Ваша милость, его жена пришла к нам на сносях – ей, с позволения вашей милости, вареного черносливу захотелось. А у нас во всем доме нашлись только две черносливины, и лежали они на тарелке: такая тарелка, за три пенса – верно, ваша милость, видали такие тарелки; конечно, это не китайский фарфор, но тарелка хоть куда!
Эскал
Брось ты тарелки: не в тарелках дело.
Помпей
Верно, ваша милость. Тарелки тут ни при чем, это правильно, но вот в чем суть. Мадам Локоть-то, как уже было сказано, была не в своей тарелке; она ведь на сносях была, вот и потянуло ее на чернослив – вынь да положь; а у нас всего-навсего две черносливины остались, как уже было сказано, потому что господин Пена – вот этот самый человек – съел все, что было, как уже было сказано, и заплатил за все сполна и щедро, потому что – помните, господин Пена? – у меня еще не хватило трех пенсов сдачи.