Идя прогулочным шагом, я пытался придумать благовидный предлог, который бы позволил мне, вручив подарок, сразу удалиться. Уйдя в свои мысли, я шел по улицам, среди гуляющих людей, окруженный привычным городским шумом. Звенели трамваи, стучали копыта лошадей, рычали моторы автомобилей. На перекрестках несли службу городовые, голосили мальчишки-газетчики, им вторили разносчики с лотками.

Без десяти одиннадцать свернув за угол, и вышел на улицу, на которой был расположен особняк Антошиных. Медленно идя, я шутливо сетовал на свою убогую фантазию, так за целый час мне так и не удалось придумать достаточно веской причины, чтобы сбежать с празднества. Не успел я подойти к распахнутым воротам, у которых стоял дворник-сторож Кузьмич, как подъехала коляска. Из нее вышла пышная женщина, лет сорока, сопровождаемая дочерью — подростком, которая несла красивую подарочную коробку, перевязанную ярко-желтой лентой. Вежливо поклонившись, я пропустил их вперед. Дама, кивнула мне в ответ, и я думал, что она сейчас пройдет, но та вдруг остановилась и неожиданно спросила: — Извините меня, ради бога, но вы ничего не слышали?

— Что именно?, — удивленно спросил я ее.

Только теперь я заметил неестественную бледность и страх в ее глазах.

— Мы слышали стрельбу в городе. И крики.

— Где именно?

— Да тут недалеко. Где-то за два квартала отсюда. Бух! Бух! И так подряд несколько раз. И толпа что-то кричала, но я не разобрала. Вы не знаете, что это может, быть?

— Нет. А вы их видели?

— Мы по соседней улице ехали. Гм. Я так волнуюсь.

— Не переживайте. Все будет хорошо.

— Это вам мужчинам хорошо, — дама уже сменила тревогу в голосе на кокетство. — Вам к войне не привыкать, а у нас с Варенькой сердечки так и заекали, стоило нам услышать эту пальбу!

— Не волнуйтесь. Все будет хорошо, — снова повторил я и задумался о том, что это может быть. Заговор генералов и покушение на государя были еще свежи в памяти, поэтому это сообщение я воспринял вполне серьезно. На вопрос что делать, я ответил сам себе почти сразу: поздравить именинницу, отдать подарок, затем позвонить из кабинета хозяина дома. Тут входная дверь открылась, и на пороге показался лакей.

— Идемте, а то нас уже, похоже, хозяева заждались.

— И то верно, у нас еще будет время поговорить, — тонко намекнула мне дама на продолжение флирта, после чего взяв дочь за руку, пошла к входной двери.

Кузьмич, вытянувшись перед ней чуть ли не по-военному, только укоризненно посмотрел вслед прошедшей мимо него женщине.

Я усмехнулся: — Держи, — и протянул ему рубль.

— Благодарствую, Сергей Александрович! Сейчас Тамара Михайловна с дочерьми приедет и все! Сядете за стол. Проходите, Сергей Александрович.

— Кузьмич, ты ничего такого не слышал?, — не удержался я от вопроса. — Или не видел чего странного?

— Да вроде ничего… Хотя, коляска пронеслась с барыней Хотяевой. Да так быстро, что я удивился. Они всегда так важно едут, а тут…

— Откуда она ехала?, — перебил я его.

— Да оттуда, — и он показал рукой в сторону, где, по словам дамы, стреляли. — Ох, ты ж, господи! Так не случилось ли чего?!