— До свидания, Александр Павлович.
Повесив трубку, я сел за стол.
— Что нового тебе сказал Мартынов?
— Мерзлякин уходит в отпуск по здоровью. Через два дня.
— Сбежать задумал, мерзавец! Так что ты там хотел сказать?
— У тебя случайно нет знакомой старушки по имени Смерть? Она любит гулять в саване, с косой на плече.
Таких больших и удивленных глаз у Пашутина мне еще не доводилось видеть.
Если раньше Мерзлякин старался поддерживать физическую форму и по возможности шел домой пешком, то последние три недели он ездил только на извозчике, причем с револьвером в кармане. Зачем он перекладывал каждый раз револьвер в карман шинели, а затем всю дорогу сжимал потной ладонью рукоять оружия, он и сам не знал, так как не собирался отстреливаться и уж тем более, кончать жизнь самоубийством. Просто в какой-то момент он посчитал, что ему так будет спокойнее, но почти сразу понял, что это ничего не дает, а привычка все равно осталась. Кроме этого за определенную мзду он договорился с местным приставом и теперь днем и ночью перед воротами дома, где снимал квартиру подполковник, дежурили городовые.
С того момента, как он узнал о провале покушения на царя в нем поселился страх, что все вскроется, его арестуют, а потом повесят. Временами он становился таким острым, что он начинал видеть в сослуживцах или в прохожих на улице агентов, которые его вот-вот схватят и потащат на допрос, а затем на виселицу. Нередко во сне ему виделось, что некий безликий палач надевает ему веревку на шею, и тогда он просыпался в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем. Раньше он с равнодушием относился к погоде, а сейчас нависшие над головой сизые тучи его угнетали, усиливая тем самым его внутреннюю тревогу. Все это вместе давило на него, натягивая до предела нервы, не давая нормально жить. Он пил все чаще и больше, стараясь заглушить алкоголем растущую внутри него тревогу, но последнее время это стало мало помогать. Единственной его надеждой, его глотком свежего воздуха в атмосфере окружавшего его страха был отпуск по состоянию здоровья. Он даже загадал, что если уйдет в отпуск — с ним ничего не случится.
Он уже собирался домой, как вдруг в его кабинете раздался неожиданный звонок: его срочно хотели видеть в кабине генерал-майора Мартынова. Силы хватило, чтобы ответить адъютанту: — Буду!, — и положить трубку. Страх, который он держал на поводке, вырвался наружу. Его сейчас арестуют! Подстегнутый страхом инстинкт самосохранения заорал во все горло: — Бежать! Надо бежать!
С большим трудом подполковнику удалось взять себя в руки. Посмотрел на часы, а затем стал приводить себя в порядок. Он был готов к самому худшему исходу, но оказалось, что дело, по которому его вызвали, касается ареста ротмистра Неволяева, его подчиненного. Его подозревают в заговоре и покушении на императора. До подполковника уже дошла информация об аресте Арона, но при этом он надеялся, что они с ротмистром останутся в стороне, но видимо что-то следователи нашли, раз сумели соединить Неволяева с группой боевиков Арона. Выходя из кабинета генерала, он не сомневался, что следующим возьмут его, после того, как расколют ротмистра. Что делать?! Бежать прямо сейчас?! Мерзлякин растерялся и просто не знал, что ему делать. Добравшись до кабинета, он вытянул полный стакан водки и спустя какое-то время начал себя успокаивать.