— Хозяин! Хозяин! — позвал маратх.

Раненый двинул руками и открыл глаза, посмотрев пристально на Каммамури.

Луч радости осветил лицо верного слуги.

— Ты узнаешь меня, хозяин? — спросил маратх.

Раненый утвердительно качнул головой и задвигал губами, как бы пытаясь что-то сказать, но издал только непонятный, неясный звук.

— Тебе нельзя говорить, — приложил палец к губам Каммамури. — Ты все мне расскажешь потом. Будь уверен, хозяин, мы еще отомстим этим негодяям, которые так поступили с тобой.

Взгляд Тремаль-Найка сверкнул мрачным огнем, а пальцы сжались, вырывая с корнем траву.

Без сомнения, он это понял.

— Успокойся, успокойся, хозяин. Сейчас я найду листья йоумы, чтобы вылечить твою рану, и через несколько дней мы покинем эти места. Я отвезу тебя в нашу хижину, а там ты быстро встанешь на ноги.

Каммамури не пришлось долго стараться, чтобы отыскать несколько молодых побегов йоумы, обычно называемой «змеиным языком», чей сок — отличный бальзам для ран.

Он набрал ее уже много и собирался вернуться к хозяину, но сделал лишь несколько шагов и остановился, схватившись за рукоятку пистолета. Ему показалось, что он видит черную массу, скрывающуюся в бамбуке; по виду это было скорее животное, чем человек.

Потянув носом воздух, он почувствовал характерный резкий запах.

— Внимание, Каммамури! — пробормотал он. — Рядом тигр.

Он зажал в зубах нож и храбро двинулся к пруду, внимательно оглядываясь кругом. Он ожидал с минуты на минуту нападения тигра, но этого не случилось, и он благополучно добрался до пруда.

Тремаль-Найк лежал на том же самом месте и, казалось, дремал, что очень обрадовало доброго маратха. Он положил рядом с собой карабин и оба пистолета, чтобы они были всегда под рукой, и, разжевав траву, несмотря на ее невыносимую горечь, приложил к ране.

— Вот так, так будет хорошо, — говорил он, весело потирая руки. — Завтра хозяину станет лучше, и мы уберемся из этого места, которое не очень-то нравится мне. Скоро эти туги вернутся в джунгли и, не найдя труп, бросятся на поиски. Не дадим же им схватить нас так…

Устрашающее мяуканье, подобное реву, прервало его фразу. Он быстро повернул голову, инстинктивно схватившись за оружие.

В пятнадцати шагах от него стоял, скалы зубы и готовясь к прыжку, огромный тигр, глядевший на него сверкающими глазами с голубовато-стальными отблесками.

При этом воинственном реве Тремаль-Найк мгновенно проснулся и выбросил руку в сторону, как бы ища свой верный нож.

— Каммамури, — выговорил он с неимоверным усилием.

— Не шевелись, хозяин! — ответил маратх, не сводя глаз со зверя, все еще готовящегося к прыжку.

— Ти… гр! Ти.. ! — повторил раненый.

— Об этом позабочусь я. Успокойся и не думай об этом.

Маратх выхватил пистолет и навел на зверя, но не решился выстрелить, опасаясь, что с первого выстрела не убьет его, а только привлечет врагов.

Тигр тоже колебался, неотрывно глядя на сверкающий ствол пистолета, который отпугивал его. Несколько раз он в гневе хлестнул себя хвостом по бокам, издал еще один рык, сильнее первого, потом начал пятиться назад, цепляясь за почву своими мощными когтями и не отрывая глаз от маратха, который бестрепетно выдерживал его взгляд.