Дьявольская улыбка пробежала по губам боцмана.
— По утрам этот графин пуст, — пробормотал он. — Прежде чем лечь спать, капитан всегда выпивает его.
Он засунул руку за пазуху и извлек миниатюрный пузырек, наполненный красноватой жидкостью. Понюхав ее несколько раз, он капнул в графин три капли.
Лимонад вскипел, сделавшись розоватым, потом снова приобрел свой прежний цвет.
— Он будет спать два дня, — сказал туг. — А теперь пойдем навестим друзей.
Он вышел и открыл дверь, которая вела в трюм. В темноте послышался легкий шорох и щелчок от взводимого курка.
— Тремаль-Найк!.. — позвал туг.
— Это ты, Хидар? — спросил сдавленный голос. — Открой скорее, мы задыхаемся.
Туг подобрал в углу потайной фонарь, заблаговременно припрятанный в трюме и, засветив его, подошел к бочкам, стоящим одна рядом с другой.
Круги были подняты, и десять пленников, полузадохнувшихся, с затекшими членами, покрытые потом из-за жары, которая царила в трюме, вылезли наружу. Тремаль-Найк бросился к Хидару.
— Как «Корнуэлл»? — сразу спросил он.
— Плывет к морю.
— Есть надежда догнать его?
— Да, если «Девоншир» ускорит ход.
— Нужно захватить его, или я потеряю мою Аду.
— Но прежде нужно завладеть канонеркой.
— У тебя есть план?
— Да.
— Говори скорее, я горю. Я не знаю, что со мной будет, если Мы не догоним «Корнуэлл».
— Успокойся, Тремаль-Найк. Надежда еще не потеряна.
— Но каков твой план?
— Прежде всего завладеть машинным отделением.
— Есть наши люди в кочегарке?
— Трое, все кочегары. Вчетвером нам не составит труда связать механика.
— А потом?
— Потом я пойду посмотрю, выпил ли капитан наркотик, который я подлил ему в лимонад. Тогда вы проникнете в кают-компанию и по первому свистку выскочите на палубу. Англичане, пусть и не сразу, но сдадутся.
— Они вооружены?
— У них только ножи.
— Поторопимся.
— Я готов.
Хидар потушил фонарь и поднялся на палубу именно тогда, когда капитан покидал мостик.
— Все идет хорошо, — прошептал туг, видя, как тот направляется на корму…
Трое верных людей были на своих местах, рядом с топкой и тихо перешептывались. Механик курил, сидя на скамейке, и листал какую-то книжку.
Хидар переглянулся со своими, девая им знать о готовности, и подошел к фонарю, подвешенному к потолку как раз над головой механика.
— Позвольте, сэр, раскурить мою трубку, — сказал ему боцман.
— С большим удовольствием, — ответил механик.
Он встал и подался назад. В тот же миг душитель схватил его за горло и сжал, заглушив вырвавшийся было из груди механика крик. Потом мощным рывком повалил его на пол.
— Пощадите!.. — только и смог едва слышно пролепетать бедняга, который весь почернел от железной хватки боцмана.
— Сиди тихо, и тебе не сделают ничего плохого, — ответил Хидар.
Туги тут же связали его, заткнули рот и уволокли за большую кучу угля.
— Пусть никто его не трогает, — сказал Хидар. — А теперь пойдем посмотрим, выпил ли капитан наркотик.
Он спокойно закурил трубку и поднялся на палубу.
Канонерка плыла меж двух совершенно пустых берегов, разрезая своим острым форштевнем темную воду Хугли.
Матросы собрались на палубе и рассеянно болтали, покуривая сигареты и трубки. Вахтенный офицер прогуливался по палубе, беседуя с канониром.