http://www.ukraina.ru/news/20160117/1015340188.html

Современные кинорежиссеры — умудряются укладывать и возникновение проблемы и ее решение — в полтора — два часа экранного времени. С появлением сериалов от Шоутайм — это время увеличилось до десяти — двенадцати часов. Но в жизни так не бывает. Американцы — попытались решить проблему Афганистана за год — получил войну на полтора десятка лет. Проблема Саддама — обернулась десятью годами войны. На самом деле — решение проблем занимает в лучшем случае годы, в худшем — десятилетия. Решение проблемы такого рода, какая у нас есть в Афганистане — это договариваться с одними, враждовать с другими руками третьих, оказывать услуги и требовать оказания услуг, сидеть с людьми за столом, присутствовать на свадьбах и похоронах. Лично я — отвожу только на первый этап решения проблемы Афганистана десять лет. Надо найти кого-то сильного, кто сможет держать страну и помочь ему уничтожить или покорить всех слабых. И одновременно с этим — сделать так, чтобы этот сильный испытывал необходимость в дружбе с тобой, помнил об оказанных услугах. Запад считает, что слабым тоже должно быть предоставлено место за столом — но это ерунда, слабый он и есть слабый. И если ему где то и есть место, так это — простите, под шконкой. Не стоит ни защищать слабых, ни задумываться об их судьбе…

А пока я лечу в Душанбе. Самолет — Боинг 737, старый как дерьмо мамонта — скрипит, но, слава Богу, летит, не падает. Под крылом — Гиндукуш, где сложили жизни сотни наших пацанов, и я думаю о том, почему наша власть была так наивна и глупа, что послала их сюда. Неужели не понимали, что один купец может заменить сотню воинов, а осел, нагруженный золотом — возьмет любую крепость?

Не понимали. Была тогда в их действиях какая-то бесхитростная, крестьянская правда. И только разбив здесь в кровь нос, лицо, все тело — мы начали что-то понимать. Смешно… но точно такая же, мессианская правда в конце две тысячи первого присутствовала и в действиях США. За тем, как набивают здесь шишки они — я слежу с изрядным злорадством.

Вот и граница. Раньше границу встречали ревуном, и принимали по пятьдесят грамм, а сейчас — мы просто летим. И если раньше разницу между советской и афганской территорией можно было увидеть по количеству зелени на советских колхозных полях — то теперь, что тут, что там — все одно и тоже. Сломалось что-то в этом мире…

В Душанбе — меня ждали.

Амирзадэ — какой-то там родственник президента. И поскольку он родственник — ему нашли теплое местечко: он контролирует строительство. Через него — я получаю стройматериалы по цене, какую бы я никогда не получил.

Амирзадэ — встречает меня у трапа самолета. Машины на летное поле пускать категорически запрещено, но к родственникам президента это не относится. Машина у него — каждый раз новая, вот и сейчас — я обращаю внимание на новый, акульего вида кроссовер с трезубцем на решетке радиатора.

— Салам, дорогой Амир — говорю я, мы обнимаемся — с обновкой тебя!

Амир прямо весь вспыхивает от удовольствия. Машины — его страсть.