В сторонке стояла Оксана. Она ожидала обещанного трудоустройства. Вполне возможно, что Белкин сдержит слово, раз новая должность все еще не занята. Я сходил на кухню и взял две кружки с кипятком. Чай для меня и кофе для Оксаны.

– Семерский тебе что-нибудь говорил? – спросил я у нее.

В ответ она протянула листок формата А 4, свернутый пополам. Это был трудовой договор.

– На полставки, – хмуро произнесла она. – Нужна копия твоего паспорта и твое заявление, что ты согласен.

– Не понял…

– Не читал еще?

Оксана подняла на уровень глаз брошюру с громким названием «Нечисть. Пособие по содержанию».

Я покачал головой.

– Я, оказывается, лояльная потусторонняя личность категории «заложные покойники[3] славянского типа среднесибирского происхождения». И на полставки меня потому же оформили. Им просто выгодно нанять неполноценного человека. Это экономия бюджета. А за экономию кто-то получит премию. Это не извинение было, а скотство.

– Премию получит Семерский как непосредственный руководитель. Я поговорю с ним, он поделится.

– Да уж, поговори, будь добр. И не забудь у него взять бланк на оформление свидетельства о легальности и удостоверения полного территориального доступа.

– А это что за такое?

– Паспорт мне не положен, а так документ будет какой-никакой. Вон медик для Светки-упырихи уже жужжит. Она же у него не только кровь сосет.

– Это тоже из новшеств? – спросил я, пропустив мимо ушей сведения об интимных связях в нашем коллективе.

– Угу. Подтверждение легальности вместо свидетельства о рождении, а удостоверение – оно как водительские права, пластик с фоткой. Там указано, где имею право быть, а откуда выгонят с треском. Представь себе, мне повезло, я везде могу быть, даже в общественных местах без сопровождения хозяина. Тебе понятно? Хозяина. Вот такая крутотень. А еще там сказано, что я твоя домашняя живность. Намордника не хватает и поводка, – зло процедила Оксана.

– Там так и сказано?

– Ну не совсем так, но близко к тексту.

– Тебя что именно не устраивает?

– Все. Я, как обычные люди, быть хочу, а не собакой с родословной. Ладно, я пошла, там Белек ползет в твою сторону. Видать, знакомиться будет.

Я обернулся. И правда ко мне шла Александра Белкина. Она остановилась рядом и тихо заговорила:

– Если вы не против, то прогуляемся. Здесь и без нас решат вопросы взаимодействия.

Она произносила слова, а сама глядела мимо меня, словно я не существовал для нее в этом мире. Зубы сами собой тихонько скрипнули, но я все же последовал за ней.

Мы спустились на улицу и молча побрели по тротуару мимо мокрых машин и серых луж. Вокруг нас возник противодождевой щит, отделявший от мелкой мороси, царившей вокруг. Разговор начался только через десять минут.

– Отец говорил с вами? – произнесла Александра.

Я кивнул, не став отрицать очевидное.

– Я сама могу за себя постоять и в вашей опеке не нуждаюсь. Вам понятно?

– Это, конечно, хорошо, но он спрашивать будет не с вас, а с меня, – ответил я, поддавшись проснувшемуся во мне зануде.

– Мне плевать, что он сказал и с кого будет спрашивать. А если он станет интересоваться моей жизнью, то я сдохла.