— Ты сумасшедшая.

— Дельтаплан? — предложила я, игнорируя полученную характеристику.

Он выругался, а затем резко прижался к моим губам, озверело, как-то совсем бесбашенно целуя. Вырвалась из его рук, встала, сняв шлём, поправила платок на волосах, и гордо заметила:

— Ты как-то немного спешишь, не находишь?

— Дьявол, Шейри, мы только что рухнули с дерсенговой высоты, а ты обнимала меня, доверив мне, человеку который видел парашюты исключительно на картинках, свою чёртову жизнь, а теперь я спешу значит?! Да у меня стресс!

— А у меня кайф, — весело ответила я.

И в два шага подойдя к нему, обняла за шею, поднявшись на носочки почти прижалась к его губам и заглядывая в глаза, доверительно прошептала:

— Ты даже не представляешь какой это кайф, быть с мужчиной, которому можно доверить свою жизнь целиком и полностью. И согласись — было здорово.

Он смотрел на меня несколько долгих секунд, затем хрипло подтвердил:

— Да, здорово.

Я просияла счастливой улыбкой и сообщила:

— Дельтаплан. Скоро как раз рассвет, самое время для него, там всякие восходящие потоки воздуха. Ты знаешь, всегда мечтала, но боялась, а с тобой как-то не страшно. Идём?

Он пошёл за мной как привязанный, в его взгляде больше не было никакой отстранённости.

Мы ввалились в мою квартиру к полудню, отчаянно целуясь и ощущая весь этот мир оголёнными до предела нервами. Кажется, что-то снесли в прихожей, разбили вазу с цветами и смели столик, на котором всё ещё оставался нетронутый толком ужин и уже давно остывший чай. В себя привело глухое рычание Старины, который не удовлетворившись рыком, зло и разгневанно залаял.

— Чёрт, — Ирд уткнулся лбом куда-то в район моей груди, тяжело дыша и отчаянно пытаясь сдержаться.

— Хорроший, умный, правильный пёсик, — тоже тяжело дыша, хрипло произнесла я. — Вовремя остановил.

— Да к дьяволу! — прошипел Ирд, снова захватывая мои губы в плен.

А губы мои были неискушённые, от слова совсем, и сегодня их целовали столько, что они к утру уже стали опухшие, увеличившиеся раза в три, и вообще болезненные, но целоваться это не мешало вовсе.

Мешало другое.

— Нет, стой, пожалуйста, нет! — я выскользнула из его объятий, встала, прижимая ладони к пылающим щекам и растерянно глядя на того, кто смотрел на меня абсолютно невменяемым безумно влюблённым взглядом.

И вот под взглядом его пьяных от чувств глаз, я прошептала:

— Мне поступать завтра… я себе слово дала. Я не могу…

— Если бы ты знала, насколько не могу я! — прорычал вдруг Ирд.

Но сел, закусил кулак, глядя на меня голодными пьяными глазами, резко выдохнул, засунул руки в карманы джинс, посидел так, несколько секунд, а затем вдруг сказал:

— Шейри, выходи за меня.

Я пошатнулась.

Ирд вскочил с дивана, обнял, прижал к себе и целуя мои волосы, прошептал:

— Пожалуйста, прошу тебя, только не говори «нет». Я хочу быть с тобой. Я хочу быть собой. Я так хочу…

Старина рычал почти угрожающе, но рычать смысла уже не было — Ирд отступил, коснулся большим пальцем моих распухших губ, и прошептал:

— Вентаж, завтра, в семь. Кольцо с бриллиантом хочешь?

Отрицательно покачав головой, прошептала: