В комплекте с диваном шли кресла, огромный плазменный телевизор — подарок от магазина (да-да, ага!) и не менее огромная корзина фруктов, с полным курсом витаминов для беременных. А еще на мою зарплатную карту с ночи упала крупная сумма денег.

Я звонила Михаилу Захаровичу в офис, чтобы возмутиться и вернуть ему деньги обратно, но он заявил, что это не мне, а дочери, поэтому мне пришлось заткнуться и сходить, купить нам с ней просторные платья, которые нигде не жмут, и верхнюю одежду, а то уже молния куртки не сходилась на пузике.

Мне было неприятно тратить деньги Михаила, но с другой стороны, он принимал самое активное участие в создании ребенка, и вполне логично, что он хочет обеспечить ему комфортное развитие.

А сейчас я стою на смене и перемываю у раковины кофейные кружки уже в трехсотый раз. Посетителей сегодня много, и менеджер подгоняет меня шевелиться быстрее.

Время близится к закрытию, и я еле стою на ногах. Такое чувство, что скоро вены вылезут от нагрузок. Наверно, Михаил прав, и мне уже пора отправлять себя в декретный отпуск, ибо до родов я попросту не выживу.

— Покажите мне ее! Я хочу ее видеть! — раздается противный взвизгивающий фальцет. — Я знаю, что эта овца тупая у вас работает! И это именно она так хреново моет чашки!

С удивлением оборачиваюсь на дебошира. Посуду я мою отлично, и могу поручиться за свою работу. А вот в лице наглого смутьяна я с изумлением узнаю Лешу! Моего бывшего, который избил меня вначале беременности!

— Вот я тебя и нашел, овца тупая! — обнажив в оскале желтые зубы бывший идет на меня. — Пузатая, значит. Не наврала мне. Решила своего приблудыша оставить! Я тебя сейчас проучу!

Роняю чашку на пол. Веер мелких осколков разлетается по кафелю. Леша продолжает идти на меня, и его зверская физиономия не предвещает ничего подобного. Я понимаю, что если он сейчас снова изобьет меня, то я просто потеряю ребеночка, ибо срок уже большой и опасный.

— Ну что, овца тупая, готова снова познакомиться с моим кулаком?

— А ты готов?! — гремит за его спиной рассерженный баритон.

— Что за х***ня?! — разворачивается в недоумении бывший, и тут же летит вниз со сломанным носом.

Михаил Захарович! Как он тут появился? Какая разница, как! Главное, что во-время! Главное, что защитил меня и своего ребеночка от этой мрази.

— Ну здарова, гавно! — поднимает Михаил Алексея за шкирку. — но только за тем, чтобы обрушить на него новый удар. — Давно я тебе хотел должок вернуть за мою женщину! Получай!

Михаил обстоятельно, и неторопливо избивает Алексея, не оставляя на том живого места. Больше и мощнее его раза в полтора, Миша метелит урода по почкам, печени, голове и паху. И мне, как ни странно, ни сколько не жаль этого сморчка.

— Еще раз, ты, х***ло, хоть на сто метров подберешься к ней — я убью тебя, с-ку! На ленты порежу, тварь!

Мразь хрипит и скулит на полу, захлебываясь кровью, Миша же, потеряв к отметеленному отморозку всякий интерес, подходит ко мне, отставляет от раковины и заглядывает в глаза:

— Как ты?

— Нормально. Он не успел ничего сделать.

— Именно поэтому он до сих пор жив, — ухмыляется Воронов. — Пойдем со мной, солнышко! — берет он меня за руку, и нежно, но настойчиво выводит из кухни.