– Ты не находишь, что это бесчеловечно – скрывать смерть от сослуживцев? Люди ведь не смогут прийти на похороны и попрощаться.

– Похороны состоятся только послезавтра, так что они придут, не волнуйся. Давай лучше послушаем, что говорит экскурсовод.

Пришлось прервать допрос. Но когда речной трамвайчик остановился на Воробьевых горах, я вернулась к животрепещущей теме. Нацепив на лицо маску сочувствия, спросила:

– Наверное, нелегко расследовать убийство, если нет ниточки, за которую можно уцепиться? Неужели в этом деле не обнаружилось совсем ничего странного?

Несколько секунд Руслан колебался, потом все-таки ответил:

– При ней была сумочка, такой плоский прямоугольник…

– Клатч, – подсказала я.

– Да, и в этом клатче лежал конверт с крупной суммой денег.

Значит, Ростислав Грунюшкин не солгал, пожилой мужчина действительно дал Карине конверт!

– Ну, это я знаю! – неосторожно вырвалось у меня.

– Что ты знаешь? – Капитан мгновенно сделал стойку.

– Знаю, что на свадьбе молодым принято дарить деньги, – выкрутилась я.

– Правильно, только дарят позже, за столом.

Я пожала плечами:

– Возможно, кто-то из родственников решил преподнести подарок заранее.

– Да не было на свадьбе родственников, только друзья, молодежь со средним достатком. А в конверте лежало пять тысяч долларов. Вот ты лично можешь позволить себе подарить такую сумму подруге на свадьбу?

Я обомлела: пять тысяч зеленых! Да ни за что и никогда! Даже если бы случилось такое чудо, что подруга в сорок лет вдруг нашла себе жениха!

Мне надоело ходить вокруг да около, и я спросила капитана прямо:

– У тебя уже есть подозреваемый?

– Я над этим работаю, – отозвался Супроткин. – Давай сменим тему, лучше поговорим о нас.

– А что тут разговаривать? И так все ясно. Ждем у моря погоды, – сказала я, глядя, как волны бьются о берег.

– Да, у моря погоды, – эхом отозвался Руслан и с чувством продекламировал:

– Это Пушкин? – уточнила я.

Руслан кивнул:

– «К морю», хрестоматийная вещь.

Я вздохнула. Опять у нас ничего не складывается. Каждый по отдельности, мы – тонкие, интересные люди, достойные семейного счастья и всеобщего благоденствия. Но вместе превращаемся в каких-то скучных неудачников, которые только и могут, что вести занудные разговоры и мечтать о светлом будущем, которое не наступит никогда. Может, над нами висит проклятие?

Вдруг я вспомнила теорию детектива Чащиной, и меня озарило: а ведь точно – проклятие! Вернее, расплата за вмешательство в чужие судьбы.

– Ты веришь в то, что человек должен отвечать за свои деяния? – спросила я.

– Вообще-то это основная идея Уголовного кодекса, – усмехнулся Руслан.

– Нет, я не об уголовном наказании сейчас говорю, а о кармическом. Ты согласен, что человек должен отработать свои грехи и никто не вправе ему помогать?

– Допустим, – осторожно согласился капитан.

– С этой точки зрения твоя работа следователя – вмешательство в работу бога. Ты ловишь убийц, грабителей и насильников, их сажают за решетку, тем самым твоими руками осуществляется наказание. Но это наказание телесное, а духовного-то перерождения у преступников не наступает! Неудивительно, что, выйдя из тюрьмы, они принимаются за старое, по новому витку.