– Я ему не понравилась.

Еще и всхлипнула для надежности.

Получилось слишком театрально… потому как мне он тоже не очень понравился.

Этот властелин всея компании, Михаил Александрович ака Дед…

И не понравился не так как двоюродный братик… Тот был просто не натурален и напоминал кучерявую болонку, умеющую найти больное место и вцепиться в него острыми зубками. Вот и правда – Настенька в мужском обличье. И только их главное различие играло мне на руку: Настенька знала все мои больные места, Алексей же их не успеет узнать.

А вот дед…

Скала. Каменный замок с острыми пиками и глубоким рвом вокруг. Не из тех, в которых добрые сельчане прячутся в случае опасности. А из тех, кто нападает на окрестные земли и насаживает отрезанные головы врагов на эти самые пики.

Мою улыбку он обозвал заискивающей, протянутую руку проигнорировал, попытку рассказать о себе – зазевал. И все время проверял мою реакцию поблекшими глазами, спрятанными за тяжелыми веками.

Устою или сдохну?

И даже помощь Макса, всегда вовремя и в тему, не помогла…

Мой мозг, тело и помыслы еще в первую минуту просканировал самый новый аппарат МРТ и врач выдал вердикт:

«Больна какой-то хренью, положено лечение жестью».

Я остерегалась такого отношения всю жизнь. И, понятно, оно не могло мне понравиться…

В который раз подумалось, что все-таки не плохо, что все это временно.

Потом некстати вспомнилось, что нет ничего более постоянного, чем временное. Но заострять на этом не стала.

Макс выглядел задумчивым. Ага, вместо того, чтобы отрицать сказанное мной и утешать. Ведь то, что он ответил на мою фразу «Ты ошибаешься» нельзя назвать утешением?

– Задумался, что стоит найти кого-то более… приличного? – буркнула сварливо.

– Ты ошибаешься в своей оценке, Крис, – снова вышла из летаргического сна Спящая красавица. – Он так ведет себя со всеми. Особенно с теми, кто пытается войти в ближний круг… Мама вообще может по этому поводу рассказать жуткие истории. Зато потом… Уж если он примет – будет защищать ценой своей жизни.

– Вижу, как он тебя защищает…

– Защищать не значит соломки под жопку стелить. И деда я и тут понимаю – он вынужден был терпеть соперничество детей, потом соперничество внуков… Знаешь, тетя родила Алексея только потому, что моя мама забеременела. Мне кажется, если бы забеременел папа, она бы и своего мужа заставила, – тихонько вдруг рассмеялся хозяин кабинета.

– Это как? – открыла удивленно рот.

– Нина Михайловна вообще, как говорит отец, не хотела детей – портить фигуру и губить молодость… Но когда мама объявила о своем положении, дед жутко обрадовался. Обхаживал невестку – разве что на руках не носил. Вот тетка и постаралась… Уж не знаю, может она с мужа не слезала – но как раз перед моим рождением вся Москва была оповещена о её счастливой беременности… И о том что у Михаила Александровича будет на самом деле «родной и любимый» внук. Ты же знаешь этот прикол? Что любят больше детей дочерей? Потому как невестка-то могла и нагулять не известно от кого. А у дочери – точно своя кровь, – Макс продолжал смеяться. Похоже его вся эта история беспокоила гораздо меньше, чем меня.