— Да, это так, — сказал крокодил, когда Павел вскарабкался на его седло. — Меня зовут Подающий Надежду.

— А сокращенно?

— Это и есть сокращенно.

— Ладно, хватит разговоров, поехали. — Принц Аванси-мбонси пришпорил своего крокодила, следом поскакал и Павел на Подающем Надежду.

Крокодилы шли ходко и ровно. Наконец хижины Бандата остались далеко позади, а впереди была хорошая, утоптанная дорога среди ярких, как рекламный проспект, джунглей.

Павел залюбовался красотой пальм, лиан и стаек крохотных колибри и крупных бабочек. Пахло в джунглях словно в парфюмерной лавке.

— Аванси-мбонси!

— Что?

— А разве ваши боги живут на земле?

— Преимущественно да. Но некоторые остались на небе. Живущим на земле удобнее. Те, кто поклоняется им, чаще ходят, чаще жертвы приносят.

— Аванси, а кого у вас приносят в жертву?

— Ты имеешь в виду, не приносят ли у нас в жертву людей или животных? Нет, эта практика давно забыта. Да и боги особо ею не были довольны. Что за радость — вдыхать запах горелой плоти? Нашим богам мы приносим в жертву цветы, фрукты и конечно же жабью настойку. Поэтому наши боги всегда бодры и веселы. Не знаю вот только, что с Ндунги приключилось. Такой общительный бог, и на тебе.

Джунгли внезапно закончились небольшой поляной. На поляне стояла мощная хижина, рядом с ней к пальмам был прикручен здоровенный гамак.

— Я смотрю, у вас все в гамаках, — сказал Павел.

— А удобно, — пожал плечами Аванси-мбонси. К тому же моим тремстам сорока братьям надо же чем-то заниматься, вот они и плетут гамаки и ковры, и даже на экспорт. Ну все, давай спешиваться.

Они спешились, оставив крокодилов мирно беседовать о чем-то в тенечке.

— Слушай, Аванси, а я ведь даже не знаю, как надо выражать почтение богу. Кланяться там, молиться.

— Да ничего страшного. Подойдешь, сделаешь поклончик и скажешь: "Славься, великий боже Ндунги!" Ему этого достаточно.

Они подошли к хижине и постучали в распорку:

— О великий боже Ндунги, к тебе пришли верные твои рабы и поклонники!

— Проваливайте! — пробасил кто-то мрачный из хижины. — Я нынче не расположен.

— Дело принимает серьезный оборот, — хмыкнул принц Аванси-мбонси. — Чтоб Ндунги не принял гостей? На моей памяти никогда такого не было. Боже Ндунги!

— Ну чего?!

— Это я, принц Аванси-мбонси, пришел вместе со своим другом спросить, почему ты отказываешься быть на пиру, который состоится сегодня.

— Такая у меня блажь. Проваливайте, я сказал.

— Нет, теперь мы точно не уйдем. Мы встанем на колени возле хижины и будем петь тебе, Ндунги, хвалебные гимны, пока тебя не стошнит.

— Какие же вы, черти, упрямые! Ладно, заходите, а я поведаю вам о своей печали.

Они вошли в хижину. Внутри вся она была увешана коврами, видимо, тоже постарались триста сорок братьев. Но даже не в этом дело. Павел вытаращился во все глаза, когда увидел перед собой печального розового слона.

— Это и есть бог Ндунги?

— А ты кого хотел, пришелец? Богиню Ар? Хоть бы поприветствовал, что ли.

— О, простите. — Павел поклонился и сказал: — Славься, великий бог Ндунги!

— Так что же произошло? — спросил у бога принц Аванси-мбонси.